Леонид Могилев: Век Зверева

— Вы шутки тут шутите. Разыгрываете! Я курить хочу. — И Пряхин медленно стал приподниматься, группироваться, готовиться к прорыву. Только шансов у него не было никаких, даже минимальных, потому что Бухтояров аккуратно и несильно ударил его под дых. Главное, впрочем, не сила, а точность. Пряхин осел. И тут же навалились на него, стянули за спиной шнуром руки, ноги. Теперь он, прислонившись затылком к стене, замер, закрыв глаза, думал о чем-то своем, кротовьем.

На допросе он показал, что Аносов был сдан в городе, в скверике у «Электросилы». Пряхин знал две явки: кроме той, на Московском, еще — на улице Решетникова. Ее можно было теперь списать со счета. Многое еще знал Витек. Но когда он наконец заговорил, Бухтояров вначале окаменел, а потом привстал с табурета и очень сильно, с оттяжкой ударил Пряхина в ухо. Пряхин только что рассказал о том, что операция по штурму подземелья с применением спецсредств подготовлена и начнется в течение ближайших трех суток. Сам же он собирался аккуратно покинуть подземелье, так как пленных брать не предполагается. Даже Бухтоярова приказано уничтожить. А об исполнении доложить по адресу: Москва, Кремль…

Но операция началась гораздо раньше. В тот самый миг, когда Бухтояров вложил всю свою ненависть в удар, отказали мониторы слежения. Как будто кабель перерубил кто-то: сначала один, потом другой, потом третий. Система слежения была расконсервирована группой Бухтоярова, отлажена, дежурство велось круглосуточное. Только четвертый коридор, последний, был свободен. И никаких камер там не было. Потом как будто ветерок какой-то тронул их лица, сдвинул бумажки на столе, ласковый и свежий. Это по системе вентиляции стал из ближайшего коллектора нагнетаться газ…

Бухтояров сел на табурет, обхватил голову руками. Отчаяние и вместе с тем лихорадочная работа мысли, поиски выхода. Все могло кончиться здесь, совсем скоро, сию минуту.

Наконец он положил руки на колени, закрыл глаза, медленно раскрыл. Кроты ждали приказа. Крот среди кротов — решения своей участи.

— Пряхина… расстрелять. Немедленно. Дежурный по смене, выполняйте!

Ни слова более не промолвил Витя Пряхин, только выдохнул и пошел вслед за палачом своим, не сопровождаемый никем. Ноги его все еще были связаны, и потому шел он смешно, очень короткими шажками, но никто и не подумал облегчить его последний путь. Вскоре из боксика технического, где инструменты и всякая нужная хозяйственная чушь, раздалось два выстрела. Первый и потом контрольный, в затылок.

Сейчас восемь человек ждали следующего решения командира. Отчетливого и мгновенного.

— Помощник дежурного, распечатать оружейный бокс, выдать полные боекомплекты. Личные вещи никому не брать, только противогазы, аптечки и быстро, быстро, ко мне в бокс. Зверев со мной.

Колодец в четвертый ход, раньше известный только Бухтоярову, а теперь уже и Гражине, и не только ей, всем теперь известный, находился в боксике Бухтоярова. Прямо под его нарами. Боксик этот был запретной территорией.

Отодвинув свою лежанку, Бухтояров открыл люк:

— Юрий Иванович, спускайся.

— И что потом — куда?

— Там на дне колодца лаз. Сто метров на животе, дальше зальчик, продышишься, жди меня. И всех осталь…

Договорить Бухтояров не успел. Это в большом зале, где выхватывали оружие и набивали подсумки патронами, загорелся воздух. Поток горячий и бессмысленный в своей неизбежности впечатал Зверева в дно колодца. Он падал метров пять, задевая ногами за ступеньки арматурные, ударяясь головой, сдирая кожу с ладоней, теряя сознание и мгновенно обретая его вновь. Бухтояров упал на него сверху. Через минуту они пришли в сознание. Сначала Бухтояров, инстинктивным усилием воли вернувшийся в этот мир, потом, после ударов по щекам, массажа сердца и экстренного искусственного дыхания, — Зверев. Крышка люка поднималась и опускалась на оси. Теперь она просто захлопнулась за ними, впечатавшись в пазы и мгновенно обуглившись. Поднять ее сейчас можно было, наверное, лишь с помощью какого-нибудь фантастического лома, который нужно отжимать впятером. Только наверху уже не было никого. Только обуглившиеся коконы. И уже пошла по вентиляционному колодцу какая-то пена. Спецсредство. И спецназ, натренированный для подземной войны, для защиты и штурма правительственных бункеров и штабов, вступил в дело.

Когда они ушли примерно на полкилометра от бункера, Бухтояров достал из внутреннего кармана план, крохотный, подробный, тайный. Ощупал какие-то метки на стенах, прочитал знаки, потом свернул направо. Зверев посчитал бы это просто нишей. Но это оказалось пунктом управления и связи. С телефонной трубкой, с колодками штепсельных разъемов, с глазками амперметров. Бухтояров снял трубку, подержал ее секунд десять в руке, потом все же набрал номер на кругляше. Он не представлял себе до конца степени провала. Рисковал. Но все же набрал номер.