Айдар Павлов - Время Полицая

– Я видела его в Америке, – ответила Кобра.

– Но мы были у его матери в Волгограде. Она…

– Она знает.

– Я не уверен.

– Я уверена. Подумай: будет мать рассказывать первому встречному из армии о том, где ее Ося? Думаешь, она не боится Полицая? – Не изменившись в лице, Кобра поведала: – Было около четырех ночи. Четвертый час подряд Ося драил четвертое от входа очко в сортире. Рассказывать дальше?

– Конечно.

… Вошел Полицай. В последнее время прапорщик ни на минуту не отлучался из казармы, много и плодотворно занимался: Бланом по приказу комбрига и самосовершенствованием по нужде. Полицай вошел без галстука, в тапочках, держа в правой руке длинный сэндвич с кетчупом на вареной колбасе, к которому методично прикладывался, сверкая золотом во рту, а в левой – штык-нож.

Приметив Блана, он начал жонглировать штык-ножом и задавать любимые вопросы:

– Че, блн, не торчит больше на армию херить, План, блн?

– Нет. Выронив тряпку, Ося потупился, как школьница на экзамене, и осел на пол.

– Ты меня опять наколоть решил, жидок Блин? – Полицай внимательно осмотрел четвертую прорубь в сортире, над совершенствованием которой Ося бился четыре часа кряду. – Самый умный, да, блн?

– Почему наколоть?

– Ни хера ж тему не просекаешь, жидок, блн: че очко морем не пахнет, а, блн?! – Полицай тщательно принюхался к клоаке, а затем, как ни в чем не бывало, вернулся к бутерброду: – Я тя предупреждал, нах? Встать, блн, когда я с тобой разговариваю!

Ося поднялся.

– Я тя предупреждал, блн, или нет, блн? – повторил Полицай, прищурив голубые глаза.

– Да, – согласился Ося, – блн.

– Ну, а хули? – не понял Полицай. – Э! А че… А че… – Переключив вдруг внимание с колбасы на ухо Блана, он провел по нему острием штык-ножа и удивленно моргнул: – Че у тя все, в натуре, как у людей, жидок, блн? Уши, блн, растут, зубы торчат, – че за фигня ? Ты жидок, нах, или не жидок?

Ося не дал определенного ответа.

– Я че, блн, с очком базарю? – не понял Полицай.

Ося снова промолчал: "Кака, блн!"

Старшина неожиданно развернулся и направился к выходу. Ося перевел дух.

– Через четыре минуты жду тебя в каптерке, нах, – сказал Полицай, не оглядываясь. – Не дай божок опоздаешь, Блан, блн. Ясно?

– Ясно, ясно.

– … Ося не опоздал, – продолжала цыганка. – Он пришел в каптерку ровно через четыре минуты. Полицай запер дверь, запихал ему в рот портянку и изнасиловал. Потом он опять съел два таких бутерброда с кетчупом и вареной колбасой… – Кобра показала руками отрезок сантиметров сорок. – Проглотил четыре бутылки чешского пива и заснул. Ося решил больше не возвращаться к четвертому очку. Ему удалось незаметно спуститься на улицу, добежать до запасного КПП – оба дневальных там спали – и удрать через ворота. Он бежал через поле подсолнухов, потом через лес, пока не выскочил на дорогу. На шоссе. Машин было мало. Ему страшно повезло: его подобрала мадьярочка на черной БМВ. Мадьярская еврейка, она навещала семью в Татабанье. Тогда она уже три года как жила в Америке. Ося знал английский, он ей все рассказал. Осе страшно повезло в ту ночь, страшно.

– Все правильно: второе КПП, ночью через него можно было пройти – в нем спали круглосуточно, воротами никто не пользовался. Поле подсолнухов, лес… О, дьявол, откуда ты все это знаешь? – прошептал Вадик.

– Я всё знаю, Чапаев.

– Мне повезло, что я встретил тебя, да?

– Тебе страшно повезло.

– …Если ты все можешь, Кобра, чего тебе стоит мне помочь?

– Стоит немножко денег.

– Сколько?

– У тебя таких денег нет, у тебя вообще ничего нет.

– Ты же крутая, зачем тебе деньги? Мне кажется, их у тебя столько, что хватило бы на целую страну.

– Есть круги ада, – кивнула цыганка, – где деньги льются рекой. Я там была. Но я бы даже Полицаю не советовала их брать.

– Ладно, – сдался Вадим. – Не хочешь помочь, значит, убей. Сделай хотя бы это до конца.

– Смерти не существует, Чапаев, извини. – Кобра улыбнулась. – Смерти никогда не будет.

– Змея… Что же мне остается?

– Сам-то как думаешь?

– Заложить тебе душу?

– Допустим. – Кобра погладила Вадика по щеке, словно прицениваясь к его душонке. – Все будет зависеть от того, что попросишь взамен.

– На какую сумму я могу рассчитывать?

– Тридцать тысяч баксов.

– Как Мишка?

– По общему тарифу, – кивнула Кобра.

– У меня нет выбора.

– Я знаю. Но тебе придется выполнить несколько условий. Наша сделка имеет силу лишь в том случае, если ты будешь верить мне и хотеть меня как никого на этом свете и никогда.