Ава МакКарти - Проникновение

— Стало быть, Сал вышел из тюрьмы.

Гарри услышала, как кубики льда с тихим бульканьем упали в бокал. Руссо, стоявший к ней спиной, угощался из небольшого бара в конце комнаты.

Они находились в роскошном приватном номере, расположенном по соседству с вестибюлем. Зал был овальной формы, его высокий куполообразный потолок представлял собой уменьшенную копию купола над Большим Водным залом. В торце зала стоял царственный дубовый стол. За ним возвышались два восьмифутовых шеста с британским и американским флагами. Обстановка напомнила Гарри Овальный кабинет.

Подойдя к бару, она взобралась на высокий табурет и подтвердила:

— Да, вчера.

Руссо протянул ей бокал с виски, но она покачала головой. Он отпил из бокала и развернулся к Гарри, облокотившись на стойку бара.

— Я думал, ему оставалось еще два года.

— Его освободили досрочно. За примерное поведение.

— Вы говорили о каком-то несчастном случае?

— Да, его переехал джип. — Гарри оцепенела, удивившись тому, насколько обыденно звучит ее голос. — Вы, полагаю, ничего об этом не знали?

Руссо поднял бровь. Казалось, вопрос был неприятен ему. Он поболтал кубиками льда, так что они звякнули о стенки бокала, и спросил:

— Может, расскажете, зачем явились сюда?

Гарри пожала плечами.

— Все очень просто. У моего отца в вашем банке номерной счет, на котором лежат около шестнадцати миллионов долларов. Мне нужны эти деньги.

Руссо секунду смотрел на нее, потом запрокинул голову и рассмеялся.

— Ах, вот оно что! Вы хотите попросить у меня денег вашего отца! Что ж вы не попросите у него самого?

— Я ведь уже сказала, что отец попал в автокатастрофу. Он недееспособен.

— Как некстати. Но при чем здесь я?

— Мой отец много рассказывал о вас. — Гарри открыла сумочку, извлекла из нее второй конверт и положила его на разделявшую их мраморную стойку. — Он рассказал мне все о ваших инвестициях.

Руссо скользнул взглядом по конверту.

— Мои инвестиции — мое личное дело.

— Отнюдь. — Гарри усмехнулась. — Они наглядно демонстрируют, что вы действовали сообща с клиентом, обвиненным в инсайдерских махинациях. Как на это посмотрит администрация банка «Розенсток»?

Пальцы Руссо так сжали бокал, что его белые ногти побелели еще больше.

— Если вы думаете, что я состоял в инсайдерском круге Сала, то жестоко ошибаетесь. Кроме того, миз Мартинес, я уверен, что вы знакомы с законами моей страны, охраняющими тайну банковских вкладов. Все мои сделки строго конфиденциальны.

— О, поверьте, я знаю все о вашей банковской секретности. А еще я знаю, что закон предписывает нарушить ее в интересах расследования серьезных уголовных преступлений. Например, инсайдерской торговли. — Гарри обвела взглядом роскошный президентский номер. — Вам явно есть что терять.

Руссо со стуком поставил бокал на мрамор. Затем он улыбнулся — на долю секунды позже, чем следовало. Передние зубы у него были чуть кривые и не такие белые, как ногти.

— Чего именно вы хотите?

Взяв конверт, Гарри извлекла из него с полдюжины сложенных листов бумаги. Она развернула их и стала просматривать, как будто видела все это впервые в жизни.

— Помните «ИденТек»? — спросила она, чуть помедлив. — Была такая софтверная компания, числившаяся в NASDAQ в девяносто девятом году. В мае следующего года их закупили какие-то швейцарцы. Вот посмотрите.

Гарри повернула страницу так, чтобы ему было видно, и указала пальцем нужную строку. Она изо всех сил старалась, чтобы у нее не дрожали руки. Страница была озаглавлена «Архивы банка “Розенсток”. Центр сетевых операций». Это был один из отчетов Матильды. Перед выходом из гостиницы «Пески Нассо» Гарри уговорила администраторшу разрешить ей воспользоваться гостиничным принтером.

— Это — архивные записи о финансовых операциях моего отца, — продолжила она. — Вот здесь сообщается о том, что он приобрел сто пятьдесят тысяч акций «ИденТек» на общую сумму триста шестьдесят семь тысяч долларов в два часа пополудни двадцать восьмого апреля двухтысячного года. Все это случилось за две недели до того, как информация о планах швейцарцев появилась в печати. — Гарри провела пальцем вдоль строчки ближе к концу списка. — Идем дальше. Эта запись свидетельствует о том, что три недели спустя отец снова продает акции, на сей раз — за восемьсот сорок девять тысяч долларов. Неплохой навар.

— Ну и что?

— Вот еще запись: «Бостон Лэбз». Эти вылетели в трубу в мае двухтысячного года — не смогли расплатиться даже с собственными сотрудниками. Потом их скупила на корню некая крупная американская корпорация. Но глядите-ка: за неделю до того, как предстоящее поглощение стало достоянием гласности, мой отец скупает кучу акций «Бостон Лэбз». И — сюрприз-сюрприз! — снова продает их две недели спустя и получает большую-пребольшую прибыль.