Лев Пучков - Дикая степь

Поутру был иней на молоденькой травке, и многие служивые перхали — нехорошо все-таки в степи ночевать без костров да полстей. Дозорные посмеивались над обозными — пообвыкли без костров за неделю, да и овчины у них с собой были.

— Ничего, не помрем, — возбужденно говорил Ушаков, поторапливая людей, — двужильный старикашка выглядел свежо и румяно, будто с вечера на перине валялся. — Всем лошадям морды мотать. Чья заржет вдруг — сразу велю башку рубить, на месте! Да не лошади — хозяину! Последний прогон — никак нельзя спугнуть!

Подобравшись к курганам на полторы версты, Андрей Иванович выделил усиленный наряд: семеро бывалых, у каждого — заряженные мушкет и пара пистолей. Пластуны — парни тертые, без огненного бою с ними и всемером трудно сладить. Бывалых обначалил Кудриным, велел ехать вперед и оглядываться. Рядом с собой поставил жилистого дозорного, отнял у него трубу, велел поднять руку, а сам стал смотреть.

Пластуны доехали к самому подножию большого кургана и зачем-то встали. Один слез с коня, принялся бродить по сторонам, словно чего-то высматривая. Второй сидел сиднем, как вкопанный.

— Руку надо ли долее держать, ваше-ство? — робко спросил уставший дозорный. — Затекла уж…

В этот момент на шапке кургана вдруг возник кто-то третий. Не иначе, с обратной стороны вскарабкался! Этот третий призывно помахал пластунам, крикнул что-то и тотчас же скрылся. Тот, что внизу, слез с коня, потащил с седла сумку и пешедралом погнал наверх. Сидящий в седле так и остался на месте.

— Махай! — крикнул Ушаков. — Махай, сучье племя! Дозорный завертел рукой — наряд под руководством

Кудрина, углядев сигнал, галопом припустил к кургану.

— И мы поедем, — возбужденно буркнул Андрей Иванович, отдавая трубку дозорному и пуская коня рысью. — Поломаешь — засеку! Хорошо пошли, пластуны вроде как не заметили…

Доскакав до кургана, Ушаков понял причину неподвижности второго пластуна. То было… чучело! Вязанное из двух войлоков, с нахлобученной поверх шапкой.

— Эх и мастера! — только и выговорил граф, чувствуя, как в сердце вонзается ядовитое жало нехорошего предчувствия. — Чего придумали… Стало быть, второй обходом шел…

Кони пластунские радостно ржали, учуяв приятелей с родной конюшни. Усиленный наряд бестолково топтался на шапке кургана, а Егорка Кудрин для чего-то смотрел на восток и прикладывал к бровям ладонь.

С трудом загнав коня по крутому склону на вершину кургана, Андрей Иванович спешился и в великой растерянности застыл на краю аккуратного котлована, вырытого чуть ниже, на обратном скате.

Котлован был глубиной аршин в пять, шириной в три сажени и в длину — саженей семь. Рядом валялись засыпанные землей куски дерна, резанные словно по линейке — кто-то филигранно подгонял их друг к другу, маскируя котлован сверху. Рыли недавно — земля была свежей, травка прорасти не успела. Ничего хорошего в котловане не было: валялись посередке два осиновых кола да смердела большая куча свежего дерьма.

— Да как же… — оторопело пробормотал граф, машинально озираясь по сторонам. — Это что ж…

С вершины кургана открывался прекрасный обзор. Пластуны были далеко — на хороших конях шли галопом к северу, ведя третью лошадь в поводу.

— Значит, лошади у них по ту сторону были… — высказал граф и без того для всех очевидную истину. — Но как же…

— Сейчас не достанем, — озабоченно сказал Егор. — Придется в розыск подавать — ну как на Дон наладятся!

— Это что ж такое… — продолжал бормотать Ушаков, рассеянно рыская взором по окрестностям. — Это как же так вышло-то…

Не понимающий оторопи грозного начальника, Егор Кудрин, отобрав у дозорного трубу, стал смотреть на восток — со стороны Царицына приближались двое конных.

— То наши нарочные, — доложил лейтенант. — Скачут не быстро. Видно, ночевали с казаками. А вон и казаки. Плохо схоронились — видно. Верно, давно ждут, подустали…

Андрей Иванович на сообщение о нарочных вообще не обратил внимания — до нарочных ли теперь?!

— А вон туда посмотри. — Дозорный и без трубы узрел какое-то движение на западе — со стороны Ставки.

Кудрин глянул, куда показали, и подпрыгнул на месте.

— Батюшка, то калмыки скачут! Да в боевом порядке! Никак — за нами?

Ушаков бездумно перенял у лейтенанта трубу, посмотрел. Действительно, со стороны Ставки к курганам, рассыпавшись в лаву, неспешным наметом шла калмыцкая сотня. Судя по мастерской посадке — ханские гвардейцы. Как недоглядели? Все дни шли — никого видно не было!