Наль Подольский - Книга Легиона

А родственников у Марго почти не было — порода, что ли, такая, неживучая и неплодовитая. Отношения она поддерживала только с двоюродным дядькой, который был не намного старше ее, и его сыном, то есть своим троюродным братом, к коему испытывала материнские чувства, за неимением других объектов их приложения.

Дядька Платон, которого еще со студенческих лет она называла Платошей, в наше смутное время воплощал в себе качества, с точки зрения Марго, достойные уважения. Окончив Медицинский институт, он по распределению, вместе с женой-однокурсницей, уехал в забытую Богом сельскую больницу в Вологодской области, в которой проработал почти двадцать лет и оставался в ней до сих пор. Он ни разу не делал попыток перебраться в более престижное место, и вообще, продвинуться в смысле карьеры, хотя имел репутацию талантливого и грамотного врача. В отличие от него жена, по истечении положенных трех лет, рассталась с обязательной работой, а заодно и с мужем, и перебралась в Москву, где, освоив акупрессуру и мануальную терапию, сделалась модным целителем и обзавелась новой семьей. Их сына Олега она держала сперва при себе, но с появлением маленькой сестры, полностью поглощавшей свободное время матери, он постепенно прибился к отцу, и среднюю школу окончил уже у него, причем, с золотой медалью. Мальчика, начиная с восьмилетнего возраста, отличало поразительно устойчивое, прямо маниакальное пристрастие к морю, кораблям и морским сражениям. И хотя отец не любил ничего военного, он не препятствовал поступлению сына в военно-морское училище. Тот уже перешел на второй курс. У Марго же курсантское состояние родственника, которого она в душе почему-то считала не троюродным братом, а племянником, вызывало умиление. Она считала, что при нынешнем бедственном положении армии и флота офицерами стремятся стать только благородные люди. А само слово «курсант» высекало в ее воображении расплывчатые представления о праздничных школьных балах, о первых прогулках под руку вдоль тенистых бульваров и робких поцелуях в тени цветущих акаций, фокусируя ее ностальгию по красивой и беззаботной юности, которой у нее никогда не было. Племянника, впрочем, она называла чаще не курсантом, а гардемарином, отталкиваясь от полюбившегося ей телевизионного сериала.

В их деревенском доме Марго принимали всегда хорошо. Раньше она там проводила полностью каждый отпуск, а последние три года урывала всего по одной или по две недели, после поездки на юг ради поддержания своей флегматичной любовной связи. На этот раз она решила провести у Платона весь отпускной месяц.

Несмотря на наличие университетского диплома и знака, Марго иногда остро ощущала ремесленный характер, второсортность полученного ею вечернего образования, страдая столь распространенным у нас комплексом недоучки. А вот Платон, мало того, что отличался всегда эрудицией, так и сейчас умудрялся, живя в глуши, не упускать из виду всевозможных новинок науки не только своей медицинской, но и в других областях. Потому для Марго каждая поездка в вологодскую глубинку имела значение и просветительное, и она отдавала себе отчет, что своими скромными успехами в интеллектуальном развитии обязана исключительно Платону.

Ее поражало, насколько его старинное имя — Платон — подходит к его личности и положению в обществе. Она пребывала в несокрушимой уверенности, что, будь сейчас жив Антон Павлович Чехов, он непременно знался бы с Платоном, наезжал к нему в гости каждое лето и писал у него в доме рассказы о деревенской жизни.

Время приезда Марго в это лето выпало не совсем удачное: каникулы Олега были короткие, поскольку ему предстояло участие в учебном морском походе. Так что дней через десять Платон вместе с ним намеревался отбыть в Петербург, чтобы проводить сына в его первое плавание. Он утешил Марго тем, что его отлучка продлится не больше недели, ибо хоть он и накопил неиспользованных отпусков на год с лишком, больница без него долго продержаться не сможет. А Марго эту неделю будет присматривать за домом и огородом.

Дни до их отъезда прошли спокойно и радостно — впоследствии Марго удивлялась, как у нее тогда не возникло даже тени предчувствия, что на долгое время вперед это последние безмятежные дни в ее жизни. Пока Платон в больнице оперировал аппендициты и грыжи или гипсовал переломы, Марго и племянник путешествовали на лодке по ленивой зеленой реке и близлежащему озеру, не без успеха занимаясь ловлей рыбы, — гардемарин знал толк в снастях и был удачливым рыбаком. Время от времени Марго улыбалась своим мыслям: ее сожитель, теперь она поняла — уже бывший сожитель, — три года постоянно бубнил о рыбалке, и в результате отправилась на рыбалку она, а он — к семье на дачу. Это ей показалось смешным, и она удивилась: неужели у нее начало прорезаться чувство юмора?