Мартин Смит - Залив Гавана

— Но грозы не было. Я вас опередил. Я проверил метеорологическую сводку и тело на наличие ожогов. Не волнуйтесь по поводу Ренко. — Блас сжал руку, определяя степень окоченения. — Мне приходилось иметь дело с русскими. Каждый из них, включая женщин, с которыми я состоял в интимных отношениях, были шпионами. И каждый из них был полной противоположностью тому, за кого он или она выдавали себя. — Доктор слегка улыбнулся в свою изящную бородку, и в этот момент Офелия поняла, что, несмотря на слова, его воспоминания носят скорее приятный характер.

— Так за кого выдает себя Ренко?

— За дурака.

— Его случай может быть исключением.

Блас перевернул тело на спину. Огромная потеря крови, полное окоченение. Спутанные волосы закрывали лоб, но лицо сохранило выражение человека, который просто уснул. Офелия откинула волосы со лба итальянца и увидела длинный покрытый коркой шрам, уходящий за линию волос.

— Похоже, несколько дней назад он наткнулся лбом на что-то острое…

— Теперь это уже не его проблема, — сказал Блас.

— Кого он вам напоминает?

— Никого.

— Как бы вы описали его?

Блас слегка склонил голову, словно художник, оценивающий чужое полотно.

— Европеец, от сорока до пятидесяти, среднего роста, волосы черные, глаза карие, высокий лоб, облысение в начальной стадии.

— Ренко?

— Сейчас, когда вы сказали об этом, да. Похож на Ренко.

Им пришлось оттащить тело от двери, так как прибыла группа из министерства, возглавляемая капитаном Аркосом и сержантом Луной. Аркос вытаращил глаза, увидев тело на полу. Луна подошел к изголовью кровати и уставился на тело Хеди. Его лицо посерело, нижняя губа бессильно отвисла, он тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, пока Офелия зачитывала первые результаты осмотра места преступления. Все это время ее подмывало спросить, где он оставил нож для колки льда. Вместо этого она выскользнула из комнаты, а доктор Блас продолжил отчет.

Отель «Каса де Амор» опустел. При появлении машин ПНР и судебно-медицинских универсалов МВД с изображением весов правосудия на бортах, гости отеля спешно собрали пожитки и растворились на мгновенно опустевших улицах. Офелия нашла шланг рядом с бассейном, вымыла подошвы туфель, затем лицо и руки.

Криминальная лаборатория министерства внутренних дел располагалась в отеле «Антигуа Виа Бланка» — дворце 19 века, облицованном песчаником, возведенном во времена испанского имперского периода до событий первой кубинской революции. Мрачноватый иберийский дух до сих пор витал в темных стенах за узкими окнами здания.

В то время как Институт судебной медицины, в котором работал доктор Блас, занимался вскрытием и исследованием тел, в том числе внутренних органов, то есть аутопсией, в лабораториях министерства изучали наркотики, проводили баллистическую экспертизу и анализ взрывчатых веществ, отпечатков пальцев, документов, денежных знаков. Вся эта работа проводилась для сотрудников полиции, но форма работников министерства была военной.

— Фидель обожает военную форму, — любила говорить ее мать, — оденьте любого кретина в военную форму и вы получите законченного идиота, который будет наблюдать за соседями и говорить: «Откуда он раздобыл этот доллар. Как это ей удалось обзавестись цыплятами?». — После этого она начинала так искренно смеяться, что ей приходилось трусить в туалет. — Социализм или смерть? Не забудьте сказать нашему вождю, что это не «или — или».

В комнате для хранения улик на полках, до сих пор помеченных снизу штампом ФБР, хранилось оружие, на каждом висела бирка, в основном это были короткоствольные фермерские ружья; все виды оружия, относящиеся к военным, возвращались либо в армию, либо в полицию. Там была коллекция мачете, настолько большая, что ею можно было вырубить поле сахарного тростника. Топоры, ножи, орудия убийства, изготовленные в домашних условиях: мортира с жерлом, сделанным из бамбука, стебли сахарного тростника, заточенные под копья. На полках с противоположной стороны лежали случайные улики: одежда в пакетах, конверты с кольцами и серьгами, мелкие монеты в банках, ботинки, сандалии, недавно найденная ласта ныряльщика и сдутая автомобильная камера.

Кто-то отмыл ласту, Офелия взяла ее и поднесла к свету, ей показалось, что на внутренней стороне ремешка она увидела след небольшого обугливания, будто слабого электрического ожога. Это ее воображение могло сыграть с ней дурную шутку под влиянием версии, выдвинутой Ренко. Она осторожно положила ласту на прежнее место, словно закончив дискуссию с русским.