Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

— Вы один из тех двадцати пассажиров автобуса, которые попали в аварию? — спросила она.

— Мне кажется, остальным повезло значительно меньше меня, — ответил Ричер.

— Естественно, я предложила свой дом. У меня здесь полно места. Но шеф Холланд не стал меня слушать. При нынешних обстоятельствах…

— Думаю, он поступил мудро.

— Из-за того, что дополнительные люди затруднили бы работу его офицеров?

— Нет, потому что это могло бы привести к увеличению количества жертв в случае нападения.

— Что ж, вы дали честный ответ. Впрочем, мне сказали, что вы эксперт. Вы служили в армии. Насколько я поняла, вы были офицером с высоким званием.

— Некоторое время.

— И служили в элитном подразделении.

— Так мы себе говорили.

— Вы считаете меня мудрой? — спросила она. — Или глупой?

— Мадам, в каком аспекте?

— Когда я согласилась давать показания на процессе.

— Все зависит от того, что вы видели.

— В каком смысле?

— Если вы видели достаточно, чтобы этого типа посадили, то тогда я считаю, что вы поступаете правильно. Но если речь идет о несущественной детали, тогда нет смысла рисковать.

— Я видела то, что видела. И я уверена, учитывая все обстоятельства, что этого будет достаточно, чтобы его осудили. Или посадили, как выразились вы. Я видела разговор, видела, как шла проверка товара, видела, как пересчитывают и передают деньги.

— С какого расстояния?

— Около двадцати ярдов.

— В окно?

— Да, из ресторана.

— А стекло было чистым, не запотевшим?

— Да, оно было прозрачным.

— И между вами не было никаких препятствий?

— Нет.

— Погода?

— Стоял ясный солнечный день.

— Время?

— Середина вечера.

— Была ли площадка освещена?

— Да, и очень ярко.

— У вас хорошее зрение?

— Я немного страдаю от дальнозоркости. Для чтения иногда надеваю очки. Но только для чтения.

— Что представлял собой товар?

— Кирпичи белого порошка, плотно запечатанные в вощеную бумагу. Бумага слегка пожелтела от времени. На бумаге карандашом нарисована картинка — корона с тремя зубцами, и на каждом зубце по кружочку, очевидно, он изображал драгоценный камень.

— И вы все это разглядели с расстояния в двадцать ярдов?

— Таковы преимущества дальнозоркости. К тому же рисунок был довольно крупным.

— И у вас нет никаких сомнений? Возможных вариантов, пробелов или догадок?

— Ни малейших.

— Я думаю, что из вас получится превосходный свидетель.

Миссис Солтер принесла ленч на стол. Она сделала салат в деревянной миске. Миска потемнела от времени и масла, салат был из листьев и разных овощей, к которым она добавила тунца из консервной банки и яйца, сваренные вкрутую, все еще теплые. У Джанет Солтер были маленькие руки, бледная тонкая кожа, аккуратно подстриженные ногти. Она совсем не носила драгоценностей.

— Сколько посетителей находилось в ресторане в это время? — спросил Ричер.

— Пять плюс официантка.

— А кто-нибудь еще видел, что происходит?

— Думаю, все видели.

— Но?

— Потом они сделали вид, что смотрели в другую сторону. Тех, кто живет к западу от города, хорошо здесь знают и боятся. Уже одно то, что они не похожи на других, пугает местных жителей и вызывает у них постоянную тревогу. На практике они не причиняют нам вреда. Мы сосуществуем в условиях «холодного нейтралитета». Однако я не стану отрицать присутствие скрытой угрозы.

— Вы помните армейскую базу, которую там строили? — спросил Ричер.

Джанет Солтер покачала головой:

— Шеф Холланд и мистер Петерсон множество раз задавали мне этот вопрос. Но мне известно не больше, чем им. Когда лагерь строился, я уезжала учиться в университет.

— Говорят, базу строили несколько месяцев. Дольше, чем один семестр. Неужели вы ничего не слышали, когда вернулись в город?

— Я училась за морем. И поездки стоили дорого. Я не возвращалась домой на каникулы. Более того, я отсутствовала тридцать лет.

— А где именно вы учились?

— В Оксфордском университете, в Англии.

Ричер промолчал.

— Я вас удивила? — спросила Джанет Солтер.

Ричер пожал плечами:

— Петерсон сказал, что вы были учителем и библиотекарем, и я решил, что вы закончили американский университет.

— Мистер Петерсон, как и всякий уроженец Южной Дакоты, испытывает отвращение ко всему возвышенному. Так или иначе, но он совершенно прав. Я была учительницей и библиотекарем, преподавала библиотечную науку в Оксфорде, потом помогала управлять Бодлианской [6] Библиотека при Оксфордском университете. библиотекой, а когда вернулась в Соединенные Штаты, руководила библиотекой Йельского университета. После выхода на пенсию вернулась домой в Болтон.