Ю Несбё - Тараканы

— Охранник видел вас у дома около полуночи, это все?

Брекке снова задумался.

— Боюсь, что все.

— Хорошо, — произнес Харри. — Теперь этим займутся другие. Не хотите кофе? Или хотя бы воды?

— Нет, спасибо.

Харри встал, собираясь уходить.

— Харри!

Он обернулся:

— Лучше, если вы будете называть меня Холе. Или инспектор.

— Хорошо. У меня что, неприятности? — спросил Брекке по-норвежски.

Харри прищурился. Брекке являл собой жалкое зрелище, он был похож на мятое кресло-мешок фирмы «Сакко».

— На вашем месте я позвонил бы адвокату.

— Я понял. Спасибо.

Харри остановился в дверях.

— Кстати, что с обещанием, которые вы дали послу на подземной парковке? Вы его сдержали?

Брекке виновато улыбнулся в ответ.

— Я собирался рассказать об этом Хильде, то есть… я думал, что обязан это сделать. Но, когда я узнал, что посол мертв… да, он был странный человек, и я решил для себя, что теперь я просто должен выполнить это обещание. Тем более что оно уже не имеет никакого практического значения.

— Минуточку, я выключу громкую связь.

— Алло!

— Мы слушаем тебя, Харри.

Бьярне Мёллер, Дагфинн Торхус и начальник Управления полиции молча выслушали доклад Харри по телефону.

Затем взял слово Торхус.

— Итак, у нас есть норвежец, сидящий под стражей по подозрению в убийстве. Вопрос в следующем: как долго нам удастся скрывать это дело?

Начальник полиции кашлянула.

— Полиция может спокойно заниматься поисками убийцы — пресса об убийстве еще не знает. Я потом им позвоню. Думаю, у нас есть несколько дней, что важно на случай, если этот Брекке окажется ни при чем. Если тайцы будут вынуждены его отпустить, они предпочтут, чтобы никто не узнал об аресте.

— Харри, ты меня слышишь? — спросил Мёллер.

Раздался какой-то шум в трубке, Мёллер понял его как знак согласия.

— Этот парень виновен, Харри? Он убийца?

Снова возник шум, и Мёллер поднял другую трубку — телефона начальника полиции.

— Что ты сказал, Харри? Именно так. Ладно, мы здесь это обсудим. Будем поддерживать с тобой контакт.

Он положил трубку.

— Что он сказал?

— Что не знает.

Домой Харри вернулся поздно. В «Ле Бушероне» было полно народу, так что он поужинал в Патпонге на Четвертой Сой, на улице геев. Когда он расправлялся с горячим, к его столику подошел мужчина и вежливо поинтересовался, не желает ли Харри провести с ним время. Харри покачал головой, и тот сразу же ретировался.

Харри поднялся на пятый этаж. Кругом ни души, свет в бассейне был потушен. Он стянул с себя одежду и нырнул. Вода приняла его в прохладные объятья. Он плыл, ощущая ее сопротивление. Руна говорила, что ни один бассейн не похож на другой, вода везде особая, со своей консистенцией, запахом и цветом. Этот бассейн благоухает ванилью, говорила она. Вода сладкая и немного вязкая. Он вдохнул поглубже, но почувствовал только запах хлорки и Бангкока. Перевернувшись на спину, он закрыл глаза. От звука собственного выдоха в воду возникало чувство, что ты заперт в тесной комнатке. Он открыл глаза. В одной из квартир погас свет. По звездному небу медленно плыл спутник. Вдали затарахтел мотоцикл с барахлящим глушителем. Взгляд Харри снова остановился на окнах квартиры. Он вычислил этаж. И чуть не захлебнулся. Свет только что погас в его собственной квартире.

В ту же секунду Харри выскочил из бассейна, натянул брюки и оглянулся вокруг, тщетно пытаясь найти хоть какой-то предмет вместо оружия. Схватив сачок, прислоненный к стене, он одним махом преодолел пару метров до лифта и нажал на кнопку вызова. Двери лифта открылись, Харри влетел внутрь и тут же почувствовал слабый запах карри. В какое-то мгновение он отключился, а когда пришел в себя, то уже лежал на спине, на холодном каменном полу. Удар пришелся прямо ему в лоб. Над ним склонилась чья-то туша, и стало сразу ясно, что шансы не в его пользу. Харри ударил противника по коленям сачком из бассейна, но легкий алюминий не причинил громиле особого вреда. Харри удалось увернуться, и он поднялся на колени, однако очередной удар пришелся в плечо, так что он чуть не завертелся волчком. Заболела спина, зато подскочил адреналин, и Харри, взревев от боли, снова поднялся. При свете из распахнутого лифта он разглядел косичку, пляшущую на бритой голове, и занесенный кулак, который угодил ему прямо в глаз, так что он отлетел назад к бассейну. Туша рванулась вслед за ним, и Харри сделал финт левой рукой, а затем врезал правой туда, где должно было находиться лицо врага. Казалось, он ударил по граниту, и больнее пришлось ему самому. Харри отпрянул, наклонив голову в сторону; кулак просвистел мимо, и в груди похолодело от страха. Харри нащупал свой ремень, наручники, отстегнул их и просунул пальцы внутрь. Выждав, когда туша подскочит к нему поближе, он рассчитал, чтобы не получить апперкота, и пригнул голову. А потом развернулся всем корпусом и в бешенстве отчаяния двинул костяшками пальцев, защищенными наручниками, прямо в темноту, в плоть и кости врага. Потом врезал снова и почувствовал, как железо прорвало кожу. По его пальцам заструилась теплая кровь: так и не поняв, его ли это кровь или противника, он поднял кулак, чтобы ударить еще раз, в ужасе от того, что враг по-прежнему держится на ногах. И тут услышал негромкий хриплый смех. Ему на голову обрушился полновесный бетон, темнота вокруг сделалась еще чернее, и не стало ни верха, ни низа.