Эва Хансен - Цвет боли - бархат

— О чем крик стоял?

— Петре нужно изменить ее идею так, чтобы у всех вставные зубы выпали.

— А у кого не вставные?

— Тоже чтобы выпали.

— Что за коллекция-то?

— Линн, понимаешь, у нее куратор придурок, фолк обожает, а когда эти оборочки сделала, сказал, что середнячка.

Линн не нужно больше объяснять, что произошло, она наблюдала это каждый семестр, пока училась Бритт. Перед показом следовала истерика, после которой перекраивалось все, и работа трех месяцев полностью переделывалась за пару дней.

На несколько мгновений она замерла, притихли и подруги, знающие, что это означает — сейчас будет выдана гениальная идея.

— Нужно позвонить Мартину…

Всем троим объяснять, кто это, не нужно. Мартин — двоюродный брат Ларса, трансвестит, просто помешанный на женских тряпках.

Бритт поморщилась:

— Зачем он нам?

— До показа коллекции Петры осталась всего неделя, учить ходить на каблуках вон Магнуса поздно, нужны те, кто уже умеет.

— А кто тебе сказал, что я не умею? — фыркнул Магнус.

— Ты?! Нет, правда? Покажи, — пристала к парню Бритт, от изумления забывшая, что, собственно, они обсуждают.

— У меня нет обуви на каблуках, не хожу каждый день, знаешь ли.

— Правда, умеешь?

— Бритт, он дерется не хуже Тома, — усмехнулась Фрида.

— Драться — это ерунда, это каждый умеет. Даже я.

Линн мысленно взмолилась, чтобы подруга не стала это умение демонстрировать, за все время их дружбы Бритт удалось удержаться на ногах после такого показа всего дважды и оба раза случайно, потому что падать было некуда. Но пронесло, Бритт явно заботило нечто другое. Подруги переглянулись — идеи Бритт могли стать головной болью не только для нее, иногда энергия девушки бывала столь разрушительна, что ее энтузиазма следовало пугаться. А тут такой подъем настроения и такая решительность…

— Ладно, потом покажешь, — согласилась энтузиастка, поворачиваясь к Линн, — зачем тебе Мартин, можешь объяснить?

Линн усмехнулась:

— То, что кажется обычным на хрупких девушках, будет выглядеть иначе на мускулистых парнях. Хорошо бы не раскрашенных, как трансвеститы, а прямо как есть, даже чтобы ноги не бриты.

На мгновение установилась полная тишина. Первым опомнился Магнус:

— Ты хочешь, чтобы я встал на каблуки, наклеил ресницы, накрасил губы помадой и продемонстрировал какую-нибудь юбку в фолк-стиле или фартук с оборками?

— Да! — взвыла Бритт, ткнув в него пальцем. — Только юбка будет короткая, чтоб задницу не прикрывала полностью, а если фартучек, то на голое тело. А вот ресницы красить ни к чему.

— Совсем рехнулась? — усомнилась Фрида.

По тому, как фыркнула Бритт, было понятно, что она ничего другого от подруги и не ожидала. А вот Магнус откинулся в кресле и, кажется, о чем-то размышлял.

— Хм… только не на голое, предпочитаю плавки все же на себе иметь. А в остальном…

— Вау, Магнус, ты согласен?!

— Знаешь, подруга, в этом что-то есть… Только на хрена вам трансвеститы? Их же за километр от нормальных отличить можно, нужны просто крепкие парни.

— Где их взять? Таких, чтоб согласились на участие.

— Сколько нужно?

— Ну, кроме тебя, человека четыре, иначе будет трудно успевать переодеваться.

— Я найду. Что я за это буду иметь?

Бритт, взвизгнув, бросилась в объятия парня:

— Магнусик, за это… все, что только захочешь!

Тот отстранил подругу:

— Еще раз назовешь кошачьей кличкой, не только на каблуки не встану, забуду, что ты есть на свете.

— Ой, прости, вырвалось. Магнус, а ты правда найдешь?

— Сказал же! Фрида, можно тебя на минутку?

— Да, конечно, — Фрида отправилась секретничать с соседом.

Петра идее ужаснулась:

— Кто меня пустит с такими моделями на язык?!

Бритт в ответ вытаращила на нее глаза:

— Да на хрена тебе этот язык сдался?! Тебе коллекцию нужно показать и продать, так?

— Ну?

— Что мы, не найдем, где показать? Нужно снять какой-нибудь подвал и устроить убойный показ для своих. А слухи быстро распространяются, поверь.

На следующие несколько дней Бритт просто выпала из реальности, а заодно утащила за собой и друзей. К их откровенному изумлению, парней, желающих поучаствовать в этом далеко не однозначном показе, нашлось немало, Петра даже имела возможность выбирать.

Коллекция получалась совершенно чумовая. Конечно, на крепких парней все, сшитое Петрой, мало, но подруги не очень испугались, они быстренько расставили модели кружевом, а то и просто шнуровкой. Это оказалось безумно сексуально — женские корсеты, стянутые на крепких мускулистых торсах шнуровкой, бархатные жилеты на голое тело, короткие шорты, открывающие ягодицы и щедро украшенные блестящим кружевом. Не будь все столь вызывающим, показалось бы вульгарным, но мужские тела, облаченные в эти тряпки, выглядели на удивление мужественными и ничуть не смахивали на трансвеститские забавы.