Эва Хансен - Цвет боли - бархат

Поговорить не удалось: стоило Линн присесть, как оказалось, что нужно произносить очередной спитч в честь виновницы торжества. Причем сама Марика настаивала, чтобы от имени ее школьных подружек непременно высказалась Линн — «умопомрачительно красивая молодая мама маленькой дочки».

Пришлось выступать. Вот когда Линн поняла, насколько изменилась со времени своей встречи с Ларсом. Даже учась на факультете журналистики, она до дрожи в коленках боялась выступлений перед микрофоном, помня о лишних сантиметрах в бедрах и считая себя серой мышью.

Серая мышь куда-то делась, перед собравшимися стояла уверенная в себе молодая красотка. Большинство знали ее уже не первый год, помнили незаметную девушку с толстой косой и не могли поверить, что вот эта богиня и есть скромница Линн.

— …мы действительно знакомы с Марикой еще со школьных лет. Не буду говорить, что это было давно, кажется, только вчера. Только вчера ходили на занятия балетом, причем меня признали непригодной, а Марика стала настоящим профессионалом, только вчера тайком курили, кашляя от дыма и поражаясь, почему люди увлекаются этой гадостью…

Вокруг смеялись и аплодировали, а виновница торжества махала руками:

— Линн, зачем ты выдаешь наши тайны?!

— Теперь можно. Марика стала прекрасной балериной, воплотив в жизнь свою детскую мечту — танцевать, но это не все. Замечательно, когда человек превращает свою мечту в реальность и не перестает мечтать дальше. Желаю тебе, подруженька, воплощения и остальных надежд, даже тайных…

Среди аплодисментов, которые последовали за ее словами, раздался вопрос:

— А о чем мечтала ты, Линн?

Задал кто-то из школьных же приятелей. Вокруг мгновенно установилась тишина. Линн чуть лукаво улыбнулась:

— Быть счастливой…

Разведя руками, она отправилась целовать виновницу торжества.

Вокруг снова забурлил хоровод желающих потанцевать, поговорить, просто побыть рядом. К ней пробилась Бритт:

— Ну, ты молодец!

— Что особенное я сказала, что мы курили тайком?

— Нет, про счастье.

Сквозь толпу к ним сумел пробиться Ларс.

— А со мной потанцуешь?

Ларс танцевал не хуже Йенса, но здесь не было соло, после нескольких тостов и просто выпитых фужеров гости раскрепостились и уже мало обращали внимания друг на друга, вечеринка вступила в ту стадию, когда старшие гости удаляются, а молодежь начинает, наконец, веселиться.

Долго танцевать Ларсу с женой не позволили, Линн перехватил отец Марики:

— Позвольте, молодой человек. Ларс, ты держишь эту красотку в объятиях каждый день, позволь и мне, старику, обнять ее. Линн, ты неузнаваема. Если это последствия замужества, то твоего супруга можно только поблагодарить.

Она рассмеялась в ответ:

— Благодарите, вот он.

Потом она танцевала с братом Марики, который сокрушался, что раньше смотрел не в ту сторону, а потом с ее мужем, который по секрету сообщил, что они тоже намерены родить ребенка.

— Вау! Когда?

Она ожидала узнать о беременности школьной подруги, но услышала:

— В будущем году. Или через год…

Болтая с Эриком, Линн незаметно огляделась и была неприятно поражена — рядом с Ларсом стояла… Карин! Они не танцевали, жгучая красотка просто ворковала с ее мужем. Это не могло быть совпадением, утром она звонила, чтобы назначить сеанс БДСМ, а теперь атаковала его здесь?

Настроение испортилось бесповоротно. Нужно уходить, дольше десяти минут фальшивое оживление она изображать не сможет.

Не выдержала, поинтересовалась у Эрика:

— С кем это беседует Ларс?

— Это Карин, журналистка. Большая проныра. Ты с ней не знакома?

Линн как можно беззаботней кивнула:

— Вспомнила, мы однажды встречались. Действительно проныра. Эрик, мне пора уходить, я ведь молодая мама.

— Да, я понимаю, — кивнул тот.

— Марика занята, передашь ей еще мои поздравления и наилучшие пожелания. И не тяните с ребенком. Это такое счастье!..

— Еще увидимся.

— Обязательно. Пойду скажу мужу, что мне пора. Целую…

Она весело чмокнула Эрика в щеку и повернулась в ту сторону, где Ларс беседовал с Карин.

Увидев, что Линн направляется к нему, Ларс поспешил навстречу. Сердце молодой женщины забилось быстрее, все же ее муж самый красивый мужчина на свете. Как на нее оглядывались мужчины, так на Ларса глазели женщины.

— Хочешь потанцевать? — Его рука обхватила ее талию, возможно, чуть крепче, чем следовало, демонстрируя всем заинтересованным лицам, что это его собственность. Все возвращалось на свои места. Фурор, произведенный женой, не особенно впечатлил Ларса, это был успех его любимой игрушки, а отличие только в том, что она представила себя сама. Линн почувствовала горечь разочарования. Он кукловод, и все лавры его.