Шарлотта Линк - Эхо вины

– Фамилия Квентин довольно распространенная, – с сомнением произнес Фредерик. – Как он вычислил, что пропала именно наша дочь?

Бейкер внимательно посмотрел на него:

– Вы достаточно известный человек в городе, мистер Квентин. Сначала вас знали как банкира, и вдобавок к лому вы пошли в политику… Прекрасно понимая, что вы в состоянии выложить крупную сумму, этот мерзавец просто делает попытку… И – бинго! Ему страшно везет. По вашей реакции он сразу же понимает, что попал в яблочко, в противном случае он немедленно положил бы трубку. Ему было нечего терять!

– Однако нельзя исключать, что Ким действительно похитили, – вступила в разговор Вирджиния.

С момента возвращения из города она без движения сидела в кресле. Фредерик довел ее до этого кресла и помог сесть. Она чувствовала себя полностью беспомощной и передвигала ноги осторожно, как старуха. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой неловкой и слабой, как будто бы ее враз покинули молодость, жизненные силы, энергия.

Еще до того, как она вернулась домой, Фредерик позвонил старшему следователю Бейкеру, и тот приехал в обществе двух других сотрудников полиции. Они подключили к телефону определитель номера и записывающее устройство. Фредерик стал передавать Бейкеру содержание своего разговора с вымогателем, и Вирджиния тоже впервые услышала эти подробности. До этого ей почему-то не приходило в голову расспросить об этом Фредерика.

– Голос был мужской, но искаженный до неузнаваемости, – отметил Фредерик. – Он напомнил мне…

– Так, что именно? – тут же уцепился за его слова Бейкер. – Голос кого-то из ваших знакомых?

– К сожалению, нет, – вздохнул Фредерик. – Я только хотел сказать, что он был искажен. Помню, у моей дочери где-то был игрушечный магнитофон. Ким подарили его, когда ей исполнилось, кажется, четыре года. На него можно записывать голос и с помощью разных настроек менять его – делать выше, ниже, быстрее, медленней, тоньше, грубее… Ким очень любила играть с этим магнитофоном, распевать на разные голоса, забавляться… Голос звонившего был изменен именно по такому принципу.

Бейкер делал себе пометки.

– А потом? – спросил он.

– Звонивший поинтересовался, с кем он говорит. Назвал мое имя. И когда я подтвердил, что я Фредерик Квентин, то он сказал буквально следующее: «Ваша дочь у меня, с ней все в порядке, и за сто тысяч фунтов вы получите ее обратно».

– Мне нужно уточнить одну вещь, – перебил его Бейкер. – Вы уверены, что этот голос не может принадлежать кому-то из ваших знакомых? Он точно никого вам не напоминает?

– Нет-нет. Голос был искажен просто неимоверно, и я даже с трудом понимал, о чем он говорит.

– Но тем не менее вы уверены, что звонил мужчина? Фредерик засомневался.

– Да, – сказал он наконец. – Голос был мужской, но я не исключаю, что его могли сгенерировать на компьютере. Поэтому я, к сожалению, не уверен, что звонил именно мужчина.

– Ясно. И как пошел разговор дальше?

– Я спросил, кто он такой. Он ответил, что это к делу не относится. «Собирайте деньги, – сказал он. – Я выйду на связь позднее». И повесил трубку.

Вирджиния схватилась за голову. Мужчины стали обсуждать вероятность того, что им звонил подлипала, который решил воспользоваться их ситуацией и раскрутить известную семью Квентин на крупную сумму денег.

– Однако нельзя исключить, что Ким действительно похитили! – воскликнула Вирджиния.

– Мы ничего и не исключаем, – отозвался Бейкер.

– Нашего телефона нет в справочнике, – сказал Фредерик. – И в справочном бюро наш номер тоже находится в закрытой базе данных. Как этот тип его узнал?

– От Ким! – закричала Вирджиния неожиданно визгливым голосом. – От Ким! Ведь ее же похитили!

Бейкер, что сидел напротив нее, слегка подался вперед.

– Миссис Квентин, мне, конечно, легко говорить, но я убедительно прошу вас держать себя в руках. Может быть, вашу дочь действительно похитили. Но этот звонок указывает на вероятность – я подчеркиваю, вероятность – того, что ее похитил не тот маньяк, за которым мы охотимся. Для него-то уж явно дело не в деньгах!

– Это кошмар, – раскачивалась из стороны в сторону Вирджиния. – Это какой-то кошмар.

– Все возможно, – продолжал Бейкер. – Звонить мог кто угодно, и даже кто-то из одноклассников вашей дочери. Или, скажем, старший брат или старшая сестра школьных товарищей. Где ваш номер уж точно известен, так это в школе, и тинейджеры вполне способны на такую злую и беспардонную выходку.