Александр Варго - Цинковый поцелуй

Танька запирается, едва ввалившись в комнату – вовремя – за дверью шаги.

Радоваться рано, преграда хилая – верх двери застеклен. Стекло не сплошное – маленькие, разноцветные, толстые и мутные кусочки в прихотливо извивающемся деревянном переплете – прежнему Димке не преодолеть бы эту преграду, но… припереть чем-нибудь? – Танька не додумывает эту мысль…

– Свет, дура, свет!!! – задушенно, но достаточно громко хрипит брат, и Танька шарит у дверей в поисках выключателя.

«Телефон, бля, где у него телефон…» – Борис знает, что аппарата в комнате нет, но труба, Эдиков айфон – его не разрешали таскать в школу и большую часть времени он болтался здесь…

Специальный держатель на стене, справа от учебного стола, пуст. «Раздолбай херов…» – Борис лихорадочно сбрасывает со стола кучу наваленной там всякой всячины – бумаги разлетаются по комнате, дорогие игрушки падают и хрустят под ногами – и нет среди них только одной, самой нужной сейчас…

У Таньки, включившей свет, это действие словно отняло последний остаток воли – она стоит у двери, не в силах отойти и помочь Борису в поисках…

Дверная ручка яростно дергается вверх-вниз. Танька сбрасывает оцепенение.

– Димка! Ты меня слышишь?! Очнись, Димка, игра кончилась… Ты слышишь меня?!!! Проснись, ты же Димка, ты не «Мальчик-Вампи-и-и-ир»!!!!!

Ее голос, сначала трогательно-умоляющий, срывается на бешеный крик… И тут Боря смеется – жутким, квакающим смехом, переходящим в стон боли:

– Хе-хе-хе-у-уй-а-а, бес… бесполезно… он слышит только Эдика… а Эдик… хе-хе-ох-х…

Он перебирается от стола к стеллажу и бесцеремонно скидывает с него все на пол. Едва успевает поймать падающий кожаный футлярчик с айфоном – взрыв боли от резкого движения не может заглушить радость: сейчас, сейчас, он наберет две знакомые цифры и все встанет на свои места. Все вернется, психа заберут куда следует, через пару недель Эдик выйдет из больницы и с гордостью станет показывать украшающие мужчину шрамы, когда они со смехом начнут вспоминать происшедшее…

Айфон у Эдика навороченный: хочешь – фотографируй, желаешь снять видеоролик – нет проблем, Интернет – легко и просто, гуляешь в незнакомом месте – не заблудишься, система навигации всегда укажет правильный путь…

Но самое-то главное: как же по этой хрени звонить?!

«Сука-а-а!!!! В вампиров ему играть… не мог нормальной мобилой обойтись…» – Борис безнадежно давит кнопки незнакомой модели, но на экранчике мигает лишь стандартная заставка «Яндекса»… Господи, ну всего-то набрать две цифры, всего прокричать десять слов…

Маленькое витражное стекло влетает внутрь комнаты. Рука с загнутыми крючками-пальцами ползет вниз, к замку…

Танька визжит. Отскакивает от дверей. Борис с размаху швыряет проклятый айфон в окно – ни трещинки. Небьющиеся стеклопакеты, пропади они пропадом…

«Надо напасть, надо напасть сейчас, – мелькает у Бориса мысль при виде руки, с трудом проползающей, втискивающейся в узкое отверстие, – пока он застрял, неужели мы вдвоем…»

Он сам не верит себе и знает, что даже вдвоем они ничего не сделают.

– Кладовка, – выдыхает Танька в ухо жарким шепотом, – он не найдет, он же ничего не соображает…

Кладовка – не то сильно разросшийся встроенный шкаф, не то чулан-недомерок – набита всяким барахлом. Здесь тесновато, рядом могут стоять двое, самое большее трое. На дверях, цельных и массивных дверях, ровесниках квартиры, – ни замка, ни задвижки…

…Танька жмется к нему в темноте, не обращает внимания на липкую, заблеванную рубашку; он оттолкивает ее, шарит руками по стоящему на полу и на полках хламу…

«Подпереть… подпереть дверь… родители совсем скоро приедут… не сожрет же он их четверых разом…»

Под руки попадаются лыжные палки, Борис лихорадочно пихает их в массивную дверную ручку, а в комнате щелкает замок и снова топают шаги – удивительно тяжелые для худенького двенадцатилетнего мальчика.

Может, он и не соображал ничего, этот «Мальчик-Вампир», но инстинкт привел его безошибочно, прямиком к убежищу…

Дверь содрогается, с потолка сыпется мелкая штукатурка.

«Дергай, дергай… только ручку оторвешь… – успокаивает себя Борис. – Попробуй-ка прогрызть эту дверку… лишь бы выдержали палки… лишь бы выдержали…»

– Кол! – выкрикивает Танька, уже не таясь. – Нужен кол, он его не убьет, но хоть остановит…

Остановит… до следующей серии… Борис снова шарит по кладовке, ничего подходящего нет (а дверь ходит ходуном от постоянных рывков) – пытается отломать доску от полки, но приколочено все на совесть. Ему кажется, что в кладовке стало светлей, он видит теперь то, что лихорадочно ощупывают пальцы. Он оборачивается – старые алюминиевые лыжные палки заметно изогнуты, дверь чуть приоткрылась, свет льется в щель шириной в два пальца… С каждым рывком щель растет…