Чеви Стивенс - Беги, если сможешь

— Я думал, что ей лучше. — Он говорил все громче, и я надеялась, что нас кто-нибудь заметит. — Что случилось? Что произошло?

Руки его тряслись, в глазах показались слезы.

В этот момент раздался мужской голос:

— Что здесь происходит?

К нам торопливо шел Кевин. От облегчения я почувствовала, что слабею, и прислонилась к своему автомобилю. Даниэль медленно отступил, вытирая глаза. Когда они поравнялись, Кевин спросил:

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Мне ваша помощь не нужна.

— Тогда, думаю, вам лучше уйти.

Даниэль повернулся ко мне. Я замерла, Кевин напрягся. Но Даниэль просто протянул мне фотографию.

— Возьмите.

Он кивнул, повернулся и ушел.

Несколько мгновений мы молча смотрели ему вслед, после чего Кевин спросил:

— Вы в порядке?

— Нормально, — кивнула я.

Он поймал мой взгляд и вопросительно приподнял бровь. Он прекрасно понимал, что я расстроена. Я смущенно улыбнулась.

— У вас есть время выпить кофе? — спросил он.

Я колебалась. Мне надо было заняться бумагами. Но я пережила стресс. Приятно было бы поговорить с кем-нибудь компетентным.

— Да, отличная идея.

Мы посидели в кафе, и я рассказала Кевину о преследующих меня угрызениях совести. Свадебная фотография лежала на столе между нами, и я беспрестанно поглядывала на нее, словно счастливая улыбка Хизер могла ответить на мои вопросы, придать смысл ее смерти.

Кевин рассказал, что ему тоже приходилось переживать смерть пациентов.

— Я даже стал сомневаться, могу ли быть врачом, — сказал он.

Я кивнула.

— Должна признаться, что чувствую себя так же. Постоянно перепроверяю себя.

— Это совершенно естественно. Ко мне не сразу вернулась уверенность. Я некоторое время путешествовал, пытался найти себя, а потом стал вспоминать всех, кому смог помочь, и тех, кому помогу в будущем. Всех спасти невозможно, но если мы поможем хотя бы одному человеку — мы уже жили не зря.

— Мне нравится такой подход, но я все время думаю, что упустила что-то. Надо было назначить ей персональную медсестру, но у нас только что было собрание по поводу финансирования…

Из-за бюджетных ограничений персональные медсестры приставляются только к самым нестабильным пациентам. Хизер никак не дала нам понять, что у нее снова появились суицидальные мысли.

— Если бы вы и попросили приставить к ней сестру, вам бы отказали.

Он был прав, но я все же могла попытаться.

— Вы правильно сделали, что вернули ее в отдельную палату. Несчастье могло случиться, даже если бы она оставалась в интенсивной терапии. Вы же сами знаете: если человек твердо вознамерился покончить с собой, он найдет способ.

— Это правда. Но иногда даже один день может все изменить.

— А потом что-нибудь могло снова ее сломить, — сказал он и заглянул мне в глаза. — Вы сделали все, что смогли.

Я вертела кружку в руках, избегая синего взгляда Хизер, который теперь казался мне сердитым и обвиняющим, словно она повторяла мои мысли: ты должна была спасти меня, ты все упустила!

Кевин наклонился ко мне через стол.

— Вы все сделали правильно.

Я смотрела ему в лицо, тщетно пытаясь найти хоть малейший признак неискренности.

— Вы не виноваты в ее смерти.

Я улыбнулась.

— Спасибо за поддержку. Я переживаю тяжелее, чем сама думала.

— Надо бы нам…

Он осекся, услышав писк пейджера, и разочарованно взглянул на экран.

— Служба зовет. Если захотите поговорить еще — обращайтесь.

— Хорошо.

После того как он ушел, я еще немного посидела, разглядывая свое отражение в окне и гадая, что он хотел сказать. Я сунула фотографию Хизер в карман и собрала посуду — чашка Кевина еще хранила тепло его рук.

На следующий день в газете появился некролог Хизер и объявление о ее похоронах — там же, где похоронили Пола. Мне вспомнилось, как я, оцепенев, стояла у его могилы и слушала стук земли по гробу. Как тяжело должно быть Даниэлю! Мне хотелось пойти на похороны из уважения к Хизер, но я не была уверена, что это хорошая идея, — пусть даже врачу приличествует появиться на похоронах пациента. Но лишний раз расстраивать Даниэля не хотелось. В конце концов я решила навестить могилу Пола, где давно не была, и по возможности издалека посмотреть на похороны.

День похорон выдался солнечным, но холодным — у меня замерзли руки и лицо. Я надела черный плащ, серый с кремовым шарф, который нравился Полу, и большие солнцезащитные очки. Положив на могилу тигровые лилии, я заметила, что кто-то посадил рядом цветущий кустарник. Я присела на корточки и увидела крошечную пластмассовую белую собачку — она была похожа на нашего пса Чинука, который умер за год до Пола. У меня на глаза навернулись слезы: Лиза навещала могилу отца.