Тина Ларсен - Портрет-убийца

Сотрудники адвокатского бюро с трудом скрывали ужас, который вызывал в них его внешний вид. Больше других досталось его преданной секретарше фрау Зольден: она не смогла сдержать слез при виде его исхудавшей фигуры, туго обтянутых кожей скул и ввалившихся глаз.

— Не плачьте, фрау Зольден, я еще жив, — саркастически заметил фон Вильд и положил на письменный стол папку с документами. — Если нет ничего срочного, я сначала заеду домой, а потом уже займемся составлением договора.

Он стоял, тяжело опираясь на письменный стол, и в его глазах читалось сверхчеловеческое усилие, необходимое ему, чтобы просто удержаться на ногах.

— Ничего срочного нет, — пролепетала фрау Зольден и подумала, что сейчас нет ничего важнее, чем просто оставить его в покое.

Она смотрела ему вслед сквозь пелену слез: от ее прежнего шефа — делового, активного, успешного красавца — осталась только поблекшая тень.

Ричард фон Вильд оставил позади тот мир, который раньше составлял смысл и цель его жизни. Почему так случилось? Может быть, из-за этой проклятой бессонницы?

Портье вежливо поздоровался с ним и, провожая к лифту, доложил:

— Вчера фрау фон Ленхард принесла купленную вами на выставке картину. Она оставила ее в вашей квартире. Я впустил ее, как вы сказали. Я поступил правильно?

— Да, конечно! Она может приходить ко мне в любое время. Я уже предупреждал вас об этом.

Виктория фон Ленхард! Он часто думал об этой серьезной девушке, так похожей на свою прекрасную родственницу! Она проявляла заботу о нем, связывая его болезненное состояние с покупкой портрета леди Тэлбот. Он улыбнулся. Как она привязана к картине!

Все эти предостережения, загадочные истории! А разве он сам не привязан к портрету? Ведь он забывает обо всем на свете, когда садится в кресло напротив него. Один взгляд этой женщины лишает его разума!

Его лицо приняло оживленное выражение — сейчас он снова увидит портрет! От лихорадочного возбуждения у него закружилась голова. Пошатываясь, Ричард вышел из лифта и остановился у новой картины в стиле поп-арт, прислоненной к стене. Полотно было кричаще красочным, и адвокат в недоумении спросил себя, зачем он вообще купил его. Он прошел по длинному коридору, увешанному полотнами знаменитых модернистов, даже не взглянув на них — еще несколько недель назад это было бы невозможно!

Дверь в комнату, где находился теперь смысл его жизни, была распахнута настежь. Он со страстной тоской принялся искать колдовской взгляд темных глаз, но прекрасный образ снова покинул портрет, на этот раз прихватив с собой и фон. Роскошная золоченая рама окаймляла пустоту. Внутри нее виднелась только белая стена.

Мужчина тяжело опустился на стоявший у двери стул и впал в забытье. Казалось, мысли и чувства разом покинули его тело.

Когда Ричард очнулся, кошмар еще не закончился. Он поднялся, пошатываясь и не понимая, в своем ли он уме? Стакан неразбавленного виски ненадолго прояснил сознание и дал силы подойти к пустой раме.

Его дрожащая рука шарила в пустоте рамы, касаясь холодной стены, а лицо приобрело паническое выражение: ему казалась, что не только рама потеряла свое содержимое, но и он потерял свою жизнь.

Ричард тщательно обследовал раму и понял, что огромный холст не был унесен неведомым духом, а был вырезан человеческой рукой, аккуратно орудовавшей ножницами. Значит, он не сумасшедший! Кто и зачем похитил его мечту, смысл его жизни? Горе обрушилось на него с такой же силой, с какой прежде он дарил портрету свою любовь.

Шок полностью обездвижил мужчину, и он подумал, что теперь не остается ничего другого, как умереть. Ему казалось, что он падает в пропасть, из которой уже никогда не выбраться. Ричард едва доплелся до дивана и рухнул на него. Его мозг, словно парализованный, не рождал ни одной дельной мысли, кроме мечты о смерти. Теперь осталось только уйти из жизни, как и предсказывала Виктория! Виктория… Он поднес ко рту стакан и залпом выпил оставшийся там виски — это был последний глоток перед дальним-дальним путешествием…

Ричард фон Вильд проснулся через двое суток, но пришел в себя не сразу. Он лежал в глубоком трансе, ничего не чувствуя и не желая. Сквозь плотно задернутые шторы пробивался слабый свет. Рама портрета была все так же пуста. В комнате царила пугающая тишина.

Мужчина поднялся тяжело и неуверенно, но чувствуя себя странно отдохнувшим. Он уже давно забыл это приятное ощущение. Ричард медленно вышел из комнаты, поймав себя на том, что ему хочется двигаться быстрее, и в ногах нет прежнего оцепенения. Головная боль прошла, и он снова мог думать! Одна за другой рождались мысли о пропущенных, текущих и предстоящих делах.