Дэн Браун - Инферно

— Я доктор Сиенна Брукс, — сказала она, улыбнувшись Лэнгдону. — Я буду работать с доктором Маркони сегодня вечером.

Лэнгдон слабо кивнул.

Высокая и гибкая, доктор Брукс двигалась с напористой походкой спортсменки. Даже в бесформенной медицинской одежде у неё была грациозная элегантность. Несмотря на отсутствие какого-либо макияжа, цвет её лица казался необыкновенно гладким, единственное пятно — крошечная родинка как раз над губами. Её глаза, хотя и нежно карие, казались необычайно проникновенными, как будто они свидетельствовали о глубине опыта, с которым редко сталкивается человек в её возрасте.

— Доктор Маркони не очень хорошо говорит по-английски, — сказала она, садясь около него, — и он попросил меня заполнить вашу приемную карту пациента.

Она ещё раз ему улыбнулась.

— Спасибо, — прохрипел Лэнгдон.

— Хорошо, — начала она деловым тоном. — Как вас зовут?

Ему потребовалось несколько секунд.

— Роберт… Лэнгдон.

Она посветила фонариком в глаза Лэнгдона.

— Род занятий?

Эта информация всплыла ещё медленнее.

— Профессор. Истории искусств… и символогии. Гарвардский Университет.

Доктор Брукс приглушила свет и посмотрела на него с удивлением. Врач с густыми бровями тоже был удивлен.

— Вы… американец?

Лэнгдон ответил ей озадаченным взглядом.

— Просто… — она прервалась. — У вас не было документов, когда вы прибыли. И по шотландскому твиду и сомерсетским туфлям мы предположили, что вы британец.

— Я американец, — заверил её Лэнгдон. Он слишком устал, чтобы объяснять своё предпочтение элегантной одежде.

— Что-нибудь болит?

— Голова, — ответил Лэнгдон. От света яркого фонарика пульсация в черепе только усилилась. К счастью, она теперь спрятала фонарик в карман и взяла Лэнгдона за запястье, проверяя его пульс.

— Вы проснулись с криком, — сказала женщина. — Вы помните почему кричали?

Перед Лэнгдоном снова вспыхнуло странное видение с женщиной в вуали, окруженной извивающимися телами. Ищи и найдешь.

— Я видел страшный сон.

— О чём?

Лэнгдон рассказал ей.

Выражение лица доктора Брукс оставалось нейтральным, пока она делала записи на планшете.

— Какие-нибудь идеи насчет того, что могло вызвать такое ужасное видение?

Покопавшись в воспоминаниях, Лэнгдон покачал головой, что означало «никаких».

— Хорошо, мистер Лэнгдон, — сказала она, продолжая записывать. — Несколько формальных вопросов. Какой сегодня день недели?

Лэнгдон задумался на мгновенье.

— Суббота. Я помню как ранее сегодня я проходил через кампус… собираясь на серию дневных лекций, а потом… это в принципе последнее, что я помню. Я упал?

— Мы к этому вернёмся. Вы знаете где Вы?

Лэнгдон озвучил свою лучшую догадку.

— В Массачусетской больнице?

Доктор Брукс сделала ещё одну запись.

— А есть кто-нибудь, кому нам следует позвонить? Жена? Дети?

— Никого, — ответил Лэнгдон инстинктивно. Он всегда наслаждался одиночеством и независимостью, которую предоставляла выбранная им холостяцкая жизнь, хотя ему пришлось признать, что в его текущей ситуации он предпочёл бы, чтобы рядом было знакомое лицо. — Есть несколько коллег, которым я мог бы позвонить, но я в порядке.

Доктор Брукс закончила писать, и подошёл старший врач. Поглаживая свои густые брови, он достал из кармана маленький диктофон и показал его доктору Брукс. Она понимающе кивнула и повернулась к своему пациенту.

— Мистер Лэнгдон, когда Вы вечером поступили, Вы что-то беспрестанно бормотали. — Она поглядела на доктора Маркони, который взял записывающее устройство и нажал кнопку.

Запись начала проигрываться и Лэнгдон услышал свой собственный слабый голос, постоянно бормочущий одну и ту же фразу: «Оч… жаль. Оч… жаль».

— По-моему, похоже, — сказала женщина, — как будто вы говорите: «Очень жаль. Очень жаль».

Лэнгдон согласился, и все же он не помнил об этом.

Доктор Брукс устремила на него тревожный напряжённый взгляд.

— У Вас есть какая-нибудь идея почему Вы могли так говорить? Вы о чём-то жалеете?

Пока Лэнгдон исследовал тёмные закоулки своей памяти, он снова увидел женщину в вуали. Она стояла на берегу кроваво-красной реки, окружённая телами. Зловоние смерти вернулось.

Лэнгдона охватило внезапное инстинктивное чувство угрозы… не только для себя… но и для каждого. Пиканье кардиомонитора быстро ускорилось. Его мышцы напряглись и он попытался сесть.

Доктор Брукс быстро приложила твёрдую руку к грудине Лэнгдона, заставляя его откинуться. Она бросила взгляд на бородатого врача, который подошёл к рядом стоящей стойке и начал что-то подготавливать.