Александр Щелоков - Уничтожить Израиль

Будь Андрей правоверным, Иргаш сделал бы его своим помощником, разделив пополам ношу ответственности и меру доверия. А пока русского приходилось терпеть и, чтобы не выбивать его из рабочего настроения, надо было в чем-то ему потакать.

– Пусть остается один, – сказал Иргаш. – Пошли.

Они вышли из юрты и направились к машинам.

Напоив больного, дав ему лекарство, Андрей вышел из юрты и прошел к автоцистерне, стоявшей у кошары. Взял палку, обстукал бочку. Три четверти ее заполняла вода. Он подтащил шланг к поилкам и отвернул вентиль. Овцы, радостно блея и толкаясь, бросились пить.

Собаки, заняв места по обе стороны входа в юрту, спокойно следили за посторонним человеком. Умные животные хорошо понимали, что чужак помогает хозяину, который не встает второй день.

Напоив овец, Андрей покормил собак и снова вошел в юрту. Больной обессилено лежал на постели. Лицо его заливал пот.

– Теперь, – сказал Андрей, – пойдете на поправку. А пока лежите. Я сегодня побуду с вами.

Больной был настолько слаб, что даже не поинтересовался, каким образом в его юрте оказался гость. Он откинулся на подушку и закрыл глаза.

Андрей вышел наружу. Посмотрел в сторону, где остановилась экспедиция. От котлов, в которых готовили еду, уже тянуло аппетитными запахами. Сразу взыграл аппетит. Он подошел к раскладным столикам и сел рядом с Иргашем. Приступили к трапезе.

– Почему ты не разрешил Кашкарбаю избавить больного от мук? – Иргаш задал вопрос, не переставая обгладывать баранью лопатку и облизывать пальцы.

– Насылать муки на ослушников и избавлять от них праведников – это право Аллаха. Пророк оставил правоверным только право посещать больных и молиться об их исцелении.

Иргаш отбросил объеденную до кости лопатку и вытер губы тыльной стороной ладони.

– Теперь скажи правду. Я не верю, что ты, урус, настолько привержен исламу, чтобы каждое свое дело сверять по учению веры.

– Дело в том, Иргаш, что правда многолика. Я выделю две стороны происходящего. Убить больного чабана, чтобы скрыть наши следы, не было ничего глупее. За чабаном стоит семья, стоит его род. Эти люди прекрасно знают степь, читают следы на ней, как буквы Корана. Эти люди не милиция и не армия. Они народ. Ты, как амер, понимаешь, насколько опасно противопоставлять народ нашему делу.

– Хуб, – сказал Иргаш и хлопнул себя по колену. – Хорошо. Говори дальше.

– Как духовный наставник своих моджахедов, ты не должен позволять им отступать от учения веры, если кроме вреда такое отступление ничего не принесет.

Иргаш встал, сделал жест омовения, огладив щеки и бороду обеими ладонями.

– Я доволен тобой, урус. Твои поступки благочестивы и направлены на пользу нашему делу. Аллах да воздаст тебе сторицей.

После обеда, когда Андрей направился к юте, Иргаш подошел к Кашкарбаю:

– Смири обиду и будь спокоен. Ущерб поспешности велик, а польза терпения безгранична, ибо сказано: Аллах на стороне терпеливых. В нужный момент я вручу тебе судьбу этого русского, и ты поставишь точку в его неправедной жизни.

До места назначения оставалось не более километра – и колонна ушла. Андрей на ночь остался в юрте с больным. Заснуть в ту ночь он так и не сумел. Подушка на постели, которую он для себя выбрал, густо провоняла прогорклым бараньим салом. Андрей задыхался от этой вони и даже усталость не помогала сомкнуть глаза.

Он осторожно встал и вышел из юрты. Собаки, лежавшие неподалеку, приподняли головы, но не заворчали, не загавкали: гость уже достаточно пропитался запахами юрты, обостренное обоняние подсказывало псам, что перед ними свой.

Утром больному стало лучше. Он проснулся мокрый от пота и ослабевший после перенесенного приступа лихорадки. С удивлением посмотрел на Андрея:

– Вы кто?

– Проезжий. У вас малярия, – сказал Андрей, не отвечая на вопрос. – Мы экспедиция. Ищем воду. Извините.

– Как вас зовут? – спросил казах. – Я Тюлеген Касумов. Чабан.

– Я Андрей.

– Здравствуйте, Назаров, – преодолевая слабость, Тюлеген сел на постели. – Я здесь от Барышева. Как отнеслись к вам мои собаки?

– Нормально.

Андрей ответил спокойно и, казалось, нисколько не удивился, что вот так, совершенно неожиданно и странно, встретил человека, который будет ему помогать.

Накормив и напоив больного, Андрей уложил его.

– Что будем делать? – спросил Андрей. – Вы очень больны.

– Это пройдет, – сказал Тюлеген. – Потом каждый займется своим делом. Вы начнете работу. Бурите. Я стану делать свое дело. Вам в него вникать не надо. Много знаешь, плохо спишь.