Николь Жамэ - Дольмен

Автомобиль Ферсена, обогнув Ти Керн, остановился возле музея. Мысль обойти его залы еще разок принадлежала Мари.

— Там есть толстая книга, посвященная истории семейства Керсен на протяжении нескольких веков, с картинками, эмблемами и планами. Помню, когда я была девчонкой, я частенько ее перелистывала.

Люка едва заметно улыбнулся, представив восьмилетнюю Мари, склонившуюся над фолиантом, наподобие Гермионы из «Гарри Поттера».

Увидев улыбку, она сочла ее проявлением обычной иронии Ферсена и произнесла:

— Хотя если ты можешь предложить что-то получше…

Он ничего предложить не мог.

Мари сразу повела его во второй зал, где в витрине на подставке действительно находилась большая книга. Открыв витрину, Мари ее достала и протянула своему спутнику с победной улыбкой.

Люка раскрыл ее и перелистал быстрым движением пальца. На его лице появилось странное выражение.

— Ну что еще?

— Симпатические, — насмешливо ответил он, — симпатические чернила. — И вернул ей фолиант с абсолютно чистыми страницами.

— Все предусмотрел! — воскликнула Мари с разочарованием.

— Уж очень ему не хотелось, чтобы в замке обнаружили подземелье.

— Но чтобы его найти, невозможно обойтись без плана! Не разбирать же замок по кирпичику!

— Можно провести обыск. Придется обратиться к прокурору за разрешением.

— Я отлично знаю Дантека. Не лучше ли позвонить мне?

— Да нет, справлюсь сам!

Люка набрал номер, вышел на улицу и сел в машину. Мари немного подождала снаружи, а потом присоединилась к нему. В голосе Ферсена слышались нотки раздражения, он очень нервничал.

— Отчет? Хорошо, через час вы получите его по факсу. Мое почтение, господин прокурор. — Сев за руль, Люка дал выход своему гневу: — Представляешь, что сказал этот идиот?

— Что Артюс де Керсен — один из наиболее уважаемых людей на острове, а его сноха Армель играет в гольф с его женой Карлин, что нельзя не принимать во внимание связи Керсенов в самых высоких инстанциях, когда собираешься предпринять столь серьезную меру, как досмотр их владений.

— В следующий раз будешь звонить сама.

Мари рассмеялась при виде обиженного лица Ферсена. Ее заразительный смех мало-помалу развеселил и его. Взгляды их встретились и больше не разлучались. Салон машины вдруг уменьшился в размерах, воздуха стало не хватать. Он протянул руку и погладил ее по щеке. От этой ласки по ней пробежала дрожь, ее охватило желание. Люка уже приблизил к ней губы для поцелуя, когда на передней панели завибрировал телефон. Мари напряглась. Ферсен, не взглянув на нее, сразу понял, кто позвонил. Магия исчезла. Он так резко тронулся, что взревел мотор.

Возле кафе установили длинные, как в дни ярмарок, прилавки. Цветные фонарики распространяли неяркий свет. Женщины носились туда-сюда с кастрюлями, из них исходил дразнящий аромат традиционных бретонских блюд из морепродуктов. Мужчины разливали вино. Где-то под сурдинку наигрывал аккордеон. На острове царила праздничная обстановка, словно в День взятия Бастилии — 14 июля.

В Ландах не оставалось человека, который бы не явился отпраздновать день возвращения героя. На несколько часов жители острова забыли о трагедии, заставившей их одеться в траур. Люди, соскучившиеся по веселью, расслабились, хотя, на посторонний взгляд, возможно, смех звучал уж слишком беззаботно, шутки — слишком игриво, а выпивка была чересчур обильной. Одна Мари чувствовала себя здесь посторонней.

Она смотрела на Кристиана, который без умолку, в сотый раз за вечер, рассказывал историю своего «чудесного спасения», и думала о Ферсене, не вымолвившем ни слова по дороге из музея.

Смотрела на одного, а думала о другом. Первого она любила многие годы, но он ее разочаровал. Со вторым познакомилась всего три недели назад, но он, напротив, околдовал, зачаровал ее. А что, если она совершает ошибку? Кристиан — далеко не идеал, но не прав ли был Риан, говоря, что у мужчин тоже есть свои слабости? А если любовное приключение с коллегой-полицейским лишь мимолетная прихоть, зов плоти?

Она смотрела на одного и страстно желала другого.

Торжественный голос шкипера вернул ее к действительности:

— Я никому еще об этом не говорил, но я твердо решил на время отказаться от гонок. — Посыпались комментарии, Кристиан царственно поднял руку, делая успокаивающий жест. — Нет, я не собираюсь покончить с парусным спортом. Просто мне захотелось побольше внимания уделить личной жизни. — Он повернулся к Мари: — Пришла пора подумать и о нас, и о ребенке, о котором мы оба мечтаем.