Джеффри Дивер - Грань

— Вы ранены?

— Ничего серьезного.

Молчание. Потом:

— Что ж, рада за вас, — и нерешительно добавила: — Я только хотела сказать… У меня есть ваш образ. Когда мы были у реки, помните?

Сделав небольшое усилие, я сообразил, о чем она.

— Да, помню.

— Получилось очень хорошо.

— Образ или что-то другое?

— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросила она после этого.

— Да, я в норме. Извините, мне нужно идти.

— Хорошо. Позвоните мне, когда будет удобно.

Теперь уже я ответил не сразу:

— Конечно.

И отключил телефон. Фредди подошел ко мне.

— Что вам удалось установить? — спросил я.

— Это загадка, окутанная тайной и… [22] Фредди перевирает известный афоризм Уинстона Черчилля: «Россия — это окутанная тайной загадка внутри чего-то непостижимого». Не помню, как там дальше.

Я бросил на него нетерпеливый взгляд.

— Значит, так. Лавинга мы опознали, это понятно. А остальные? Обычные «солдаты удачи» вроде тех, услуги которых когда-то предоставляла компания «Блэкуотер». Словом, ты понимаешь, что имеется в виду.

Наемники из частных охранных структур. Меня это не удивило — я ведь ознакомился с содержимым бумажника одного из них. Что ж, ничего хорошего. Подобные фирмы славились умением хорошо маскировать тех, кто давал им работу.

— Стало быть, мы по-прежнему плутаем во мраке? — подытожил я.

— Увы, но ты верно описал ситуацию, сынок.

— А этот? — Я указал на охранника, недавно пришедшего в себя.

— Кричит и требует адвоката, как младенец соску, — ответил Фредди.

— Лавинг звонил по сотовому. Уверен, он успел предупредить заказчика об отмене встречи. Вы проверили его телефон?

— В памяти пусто. Ты ведь не рассчитывал всерьез, что мы там найдем нечто ценное?

— Нет.

— Зато с самим Лавингом покончено, — заметил Фредди. Вероятно, он считал, что для меня это большая личная победа.

— Но мне-то нужен заказчик, — пробормотал я в ответ, не сводя глаз с полотнища брезента, которым накрыли труп Лавинга. — Ты навел порядок в своем хозяйстве? — спросил я затем старшего агента ФБР.

— Да, оказалось, что это одна из связисток в департаменте коммуникаций, — процедил Фредди сквозь зубы. — Отследили по ее переговорам. В последние несколько дней она часто использовала официально отключенную линию через сервер на Карибах. Лавингу оказалось достаточно узнать имена ее детишек и школу, которую они посещают, чтобы она согласилась снабжать его всей необходимой информацией.

Точка уязвимости…

— Надеюсь, с ее детьми ничего не случилось?

— Конечно, нет. Но порой достаточно назвать пару имен, и никакие пытки не требуются.

— Это точно, — подтвердил я, хотя все еще чувствовал почти невыносимую боль в пальце ноги.

— Я как раз обдумываю, выдвигать ли против нее обвинения. Честно скажу, мне самому не хотелось бы, но, боюсь, придется.

— А что Загаев и его семья?

— Ты был прав. Лавинг тоже нанес им визит, чтобы заставить его сыграть роль заказчика. Но и у них сейчас никаких проблем. — Он пожал плечами. — Если разобраться, этот тип тоже не совершил ничего серьезного. Только лгал нам да возил в багажнике то, что не следовало. Поэтому с ним пока нет ясности. Мы будем решать отдельно, привлекать его к ответственности или нет. — Фредди рассмеялся. — Между прочим, он просил передать тебе извинения за то, что грубо орал из-за той тыквы. Говорит, что на самом деле не хотел. И вообще считает тебя отличным малым.

Потом Фредди вернулся к своим людям, которые устроили импровизированное совещание с офицерами местной полиции.

Я же не удержался и бросил взгляд на тело Генри Лавинга. Все найденные при нем вещи были аккуратно собраны и сложены на куске брезента, расстеленного рядом с трупом. Я подошел, чтобы рассмотреть их. Бумажник, небольшая пачка наличных. Нож. Наждачная бумага и спирт. Пустая обойма от пистолета. Карты, авторучки, клочки бумаги. Шесть мобильных телефонов. У каждого своя система шифровки и никаких списков входящих и исходящих в памяти. И модели, и электронная начинка были мне хорошо знакомы. Чтобы извлечь из них какую-то информацию, Ермесу потребуются недели работы, но едва ли он получит хоть что-то вообще.

Естественно, мне бросилась в глаза и коробка из-под обуви. Та самая, которую Лавинг забрал из семейного гнезда, прежде чем спалить его дотла.

У меня слегка защемило сердце от предвкушения, когда я подошел к одному из сотрудников группы экспертов-криминалистов ФБР и попросил пару латексных перчаток. Натянув их на руки, я вернулся к вещам Лавинга. С минуту постояв над ними, склонился к коробке. Что в ней? Еще какие-то фотоснимки? Или нечто другое, что-то подаренное ему покойной сестрой? Или родителями?