Джеффри Дивер - Грань

Пол длинного коридора покрывал линолеум весь в пятнах от сырости. Он проходил через все здание. Я посмотрел, нет ли камер слежения или других охранных систем, но ничего не заметил.

Вернув «беретту» с глушителем Поугу, я достал свой «глок». И мы пошли вдоль стометрового коридора, держась ближе к затененной стене. Поуг двигался впереди, я следовал за ним, то и дело оглядываясь. Время от времени он осторожно пробовал ручки дверей, но все они были заперты. Очевидно, что мы проникли через единственный вход в здание, хотя едва ли здесь не предусмотрели путей отступления на случай пожара.

Впрочем, думать об отступлении еще рано. Мне нужно было найти подопечную, которую я упустил.

Коридор заканчивался лестницей, ведущей вверх и вниз.

Куда нам идти дальше?

И я сыграл еще в одну игру: мысленно подбросил монету.

Выпал «орел», что по моим правилам означало — наверх.

На площадке второго этажа мы остановились и прислушались.

Смутные шумы, источников которых мы не понимали, доносились, казалось, отовсюду. Постукивания, щелчки… Где-то капала с потолка вода? Воздух здесь был сырой, пропитанный запахом плесени и очень холодный. Один из традиционных приемов «дознавателей» — вести допрос в непрогретых помещениях.

Вход на второй этаж тоже оказался заперт, и мы поднялись на самый верхний — третий. Здесь, в конце коридора, метрах в двадцати от нас, был виден свет. По растрескавшемуся линолеуму мы быстро подошли к проему, откуда и пробивался свет. Заглянули внутрь. Эта дверь выходила на широкий балкон, нависавший над просторным залом второго этажа размерами примерно тридцать на сорок метров. Раньше здесь, видимо, располагался центр управления — повсюду между перегородками стояли серые рабочие столы и металлические консоли для электронных приборов. Теперь они пустовали. Кроме плесени, здесь пахло еще и затхлой полусгнившей бумагой. Светильники под потолком не работали, но пространство в дальнем конце зала за высокими перегородками было ярко освещено.

Я указал в ту сторону и двинулся вперед, на свет, под прикрытием Поуга, низко склоняясь, а временами перемещаясь едва ли не на коленях. Так мы добрались до лестницы, ведущей вниз, но предпочли остаться пока на балконе. Скоро из дальнего угла зала до нас донеслись голоса, звучавшие то громче, то тише. Говорили мужчины, но я не мог разобрать ни слова. В интонациях сначала слышалось раздраженное нетерпение, потом заговорили более размеренно, увещевательно, успокаивающе.

Если Аманда была там, в разговоре она не принимала участия.

Еще медленнее и осторожнее мы скользили вдоль балкона. Здесь повсюду валялся мусор, попадались осколки стекла и рваные куски металла — их приходилось тщательно избегать. Мужчины говорили не слишком громко, поэтому услышали бы любой неосторожный звук.

И вот мы оказались у дальнего конца балкона. Теперь внизу мы видели действительно яркий свет, отблески которого заметили раньше. Чуть приподнявшись, я посмотрел через перила. Мне сразу бросилось в глаза, что источниками света служили две дешевые настольные лампы. Как-то совершенно неуместно одну из них покрывал детский абажур — рваный и грязный, запечатлевший героев мультфильма студии Диснея «В поисках Немо».

Метрах в трех от этой лампы сидела Аманда Кесслер.

На ней были сильно запыленные джинсы и темно-синий свитер. Она расположилась в сером офисном кресле, поджав под себя ноги. Ее мрачное лицо выражало решительность. Запястья ей стянули упаковочной лентой, но, как ни странно, разрешили держать при себе сумочку в виде плюшевого мишки с глупой улыбкой на мордочке.

Людей, похитивших ее, я не видел. Лавинг и еще трое мужчин стояли под балконом. Если бы нам удалось выманить всех четверых на открытое пространство зала, у нас оказалась бы превосходная позиция для стрельбы. Я поднял вверх два пальца, а потом провел ладонью поперек горла. Потом показал два пальца еще раз, сложил руки буквой «Л», что означало — «Лавинг», и дотронулся до плеча.

По моему плану двоих следовало уложить насмерть, а Лавинга и еще одного его сообщника только ранить, чтобы потом допросить. Раздробленная ключица или лопатка делали противника неспособным к сопротивлению в отличие, например, от ранения в ногу.

Поуг знаком показал, что понял меня. А я стал выискивать на полу какой-нибудь предмет, чтобы метнуть его в темную часть зала и выманить противников из-под балкона тем же методом, который сам Поуг так успешно использовал пару часов назад у нашего конспиративного дома.