Александр Варго - Гурман

К клубу вела одна дорога, и случайных визитеров здесь никогда не было. Мало кто из посторонних рискнул бы ночью наведаться в логово байкеров. «Берлога» была частным заведением. Если гости здесь и появлялись, то проходили внутрь клуба исключительно в сопровождении тех, кто их пригласил. За любые косяки чужаков несли ответственность члены клуба, поручившиеся за них.

Первое время сюда частенько наведывались представители правоохранительных органов, в том числе наркоконтроля, но благодаря грамотной политике Дантиста, его умению улаживать, казалось бы, самые тупиковые конфликты проверки быстро сошли на нет. Да и наркотой никто тут не баловался. Выпить — пожалуйста, но только после того, как твой байк окажется в гараже или на стоянке.

Внутреннее убранство клуба напоминало средневековый замок. Все завешано шкурами и черепами оленей, медведей, кабанов, волков, даже бизоний был. Его подогнал Гаучо.

Над сценой, под самым потолком на толстых крючьях висел обгорелый «Урал». На нем восседал манекен, облаченный в потертую кожу, вместо головы — череп, искусно вылепленный из гипса, макушку которого венчала ковбойская шляпа. На спине манекена красовалась фосфоресцирующая надпись: «Нас помнят, пока мы мешаем другим».

На маленькой сцене бесновалась местная хард-роковая группа. Их гитары визжали и хрипели, по звуку и громкости мало отличаясь от голоса вокалиста, бритоголового здоровяка. Он ревел, брызгал слюной на микрофон, но его попытки завести посетителей бара были не очень успешными.

Гунн сидел за одним столом с Дантистом. Настроение у вице-президента клуба было паршивое. На грубо сколоченном столе, сплошь исцарапанном ножом и прожженном окурками, стоял полулитровый графин с ярко-оранжевой мутноватой жидкостью. Это был фирменный шестидесятиградусный самогон байкеров, который мать Эстета настаивала на апельсинах. Свое название он получил, как ни странно, из уст Слона, который окрестил его с похмелья коматозным солнышком.

К слову, Эстет получил свое прозвище за сумасшедшую тягу к мотоциклам. Карбюраторы и цилиндры возбуждали его похлеще обнаженных девок. Не было такого аппарата, в котором он не разбирался бы лучше любого другого члена клуба. Все его темы неизменно сводились к байкам, точнее, к их устройству.

Из закуски на столе были горячие бутерброды с сыром, маринованные опята и баранки с солью. Гунн, да и остальные байкеры были непривередливы в еде. За исключением разве что Слона, который расположился за соседним столом. С ним сидели Эстет, Гаучо, Монгол и какие-то две девахи.

В клубе стояла жара. Все байкеры были в жилетах на голое тело, только Гаучо щеголял в новой кожаной куртке с длинной бахромой, скроенной в индейском стиле.

Слон уплетал куриные крылышки, причем грыз их вместе с костями. В «Берлоге» стоял звонкий хруст, будто кто-то ожесточенно ломал щепки. В перерывах он делал огромные глотки пива из литровой кружки, да еще и умудрялся рассказывать очередной пошлый анекдот.

Казалось, что сегодняшний случай на дороге был для толстяка уже перевернутой страницей в истории. Это несмотря на то, что Слон лишился мобильника. Хорек сдержал свое слово и действительно выкинул его телефон на обочину, но разговаривать по нему уже было невозможно. Слон глотал крылышки, пил пиво и веселился.

— Знаешь, Гунн, мне наш тучный друг напоминает панду. Самца, если точнее, — сказал Дантист.

На нем был жилет из волчьей шкуры, прошитый кожаными шнурами. Распущенные седеющие волосы и глаза, покрасневшие от хорошей дозы коматозного солнышка, делали его похожим на колдунью из мрачной сказки.

— Почему? — без особого интереса спросил Гунн.

— Когда этот зверь хочет привлечь к себе внимание самок, он становится на голову и мочится на дерево, стараясь попасть как можно выше. Мол, вот какой большой и крутой панда тут прошел!

Гунн взглянул на Слона, который шумными глотками допивал пиво, на мгновенье представил себе его в такой позиции и чуть не рассмеялся.

— Ему элементарно не хватает внимания, — сказал он, словно пытаясь оправдать Слона. — Но ему в кайф такой образ. Я знаю, что у него мозги пацана, который только в школу пошел, хотя они уже постепенно заплывают жиром.

— Без него было бы скучно, да?

«Зато офигенно весело было, когда Катюха упала с обрыва. Если бы я тогда не был дятлом и не поспорил бы с ним, то ничего такого сегодня не произошло бы», — подумал Гунн, вслух же сказал:

— Есть такой прикол. Когда ты склеил ласты, тебе по хрену, а всем печально и скучно. То же самое, если ты тупой. Это как раз относится к Слону.