Юлиан Семенов - Противостояние

– Убери пистолет, гадюка.

– Пистолет не уберу. Спускайся, границу будешь переходить на бреющем.

– Гад ты ползучий, – сказал командир, – пуля по тебе плачет, нелюдь.

– Верно говоришь, командир. Только все же спускайся, уходи из своего эшелона.

Кротов переложил пистолет в левую руку, достал наушники второго пилота, надел на голову.

– Садиться будешь на шоссе, – сказал он, – направление возьмешь на Сарывар, там военная база. Посадишь машину, я выйду, и можешь возвращаться обратно.

В наушниках з а ш е р ш а в и л о, потом Кротов услышал голос:

– Борт двадцать два тринадцать, почему вы сошли с курса?

Кротов шепнул пилоту:

– Скажи – неисправность двигателя, в кабине запах дыма.

– Так не говорят, – ответил пилот. – Тогда поймут, прижмут военным самолетом и посадят на наш аэродром. Или на таран прикажешь идти?

«Врет? Нет. По идее, говорит верно. Пусть говорит, я ж услышу, что они ему ответят».

– Это борт двадцать два тринадцать, у меня отказала приборная доска, магнитный компас не работает, сообщите мои координаты.

– Вас понял. Где второй пилот?

Командир поднял голову на Кротова. Тот не ждал этого вопроса, ответил:

– Скажи, что вышел в туалет.

– Второй пилот осматривает проводку в салоне, – сказал командир. – Опрашивает пассажиров, нет ли кого с магнитами, геологи, может, летят.

Как только Тадаве сообщили по рации, что командир борта двадцать два тринадцать произнес слово «магнит», он бросился к машине – все летчики на линии были проинструктированы: в случае попытки угона в любом случае произнести слово «магнит».

Информация Костенко и сообщение Козакова опоздали примерно на сорок секунд: командир борта начал принимать сообщение с земли о «геологе», когда бандит забирал у него пистолет, и более всего он боялся, что тот сорвет его наушники, но, к счастью, бандит взял наушники второго пилота, а командир прижал подбородком кнопку – благо, Кротов целил ему теперь в висок, поворот головы вниз был оправдан, поэтому земля – как он считал – слышит весь его разговор с бандитом.

– Алло, борт двадцать два тринадцать, вы потеряли курс, вы идете в горы, дайте указание второму пилоту определиться без магнитного компаса, берите на десять градусов влево, но будьте осторожны, не прерывайте с нами связи, вы в пятидесяти километрах от границы.

– Земля, вас понял, – ответил командир и резко положил самолет влево.

Кротов нащупал рукой планшетку с картой, которая висела сбоку от кресла второго пилота, бросил ее на сиденье, начал изучать красные линии, нанесенные на нее штурманом.

– Сколько лету до границы?

– Пятнадцать минут.

– Спускайся на бреющий.

– Дай-ка я выйду, а? И ты сам спускайся, если кончил Осоавиахим. Я бить пассажиров не намерен. Обыщи меня, оружия нет, запрись и сажай машину сам.

– Алло, борт двадцать два тринадцать, вы движетесь в направлении госграницы, срочно уходите на пятнадцать градусов вправо.

– Вас понял, ухожу на пятнадцать градусов вправо...

– Я тебе уйду, – усмехнулся Кротов и п о щ е к о т а л дулом седой висок командира. – Прямо!

– Я не знаю, что впереди... Может, горы...

– Опускайся вниз.

– Не буду я гробиться, – озлился пилот и чуть заметно нажал на педаль; самолет повело вниз, Кротов почувствовал, что его отрывает от пола, он вцепился рукой в ворот командирской куртки, закричал:

– Ты что, сука?!

– Яма это, – ответил пилот и выровнял самолет, взяв еще круче вправо.

– Алло, алло, борт, вы следуете в направлении границы, говорит служба погранзоны, дайте вашу волну, выходите на связь по двенадцать сорок, как слышите, прием?

– Что отвечать? – спросил пилот.

– Молчи.

– Алло, алло, борт, вы в пяти километрах от границы, немедленно поверните назад, алло, как слышите?!

– Молчи, – повторил Кротов шепотом, – молчи, пилот, молчи...

...И вдруг в наушниках возник жесткий голос с иностранным акцентом:

– Со стороны России в воздушное пространство вторгся самолет, пассажирский, типа АН-2. Команда, вы слышите нас?

– Отвечай, что слышим, – сказал Кротов.

– Да, мы слышим вас.

– В связи с чем отклонились от курса и нарушили воздушное пространство? Ложный ответ позволит нам применить особые меры.

Кротов перехватил воздух, только сейчас почувствовал, как тяжело дышать:

– Отвечай: мы просим посадки.

– Я так не отвечу.

– Отвечай, гад, как я говорю!

– Ну, сволочь, ну, гад, – ответил командир. – Я им скажу, что меня принудили так лететь. Силой.