Марк Олден - Гайджин

Алекс подумала, что у них есть шанс. Когда он пошлет свое сообщение, он подставится. Каждый код имеет свои меры предосторожности на случай, если используется другим лицом, или когда отправитель вынужден им пользоваться под чьим-то контролем. Алекс, как и многие шифровальщики, всегда делала в тексте отправления преднамеренные ошибки. Если этих ошибок не было, значит что-то было не так. Включение или пропуск хотя бы одной буквы, а также изменение порядка слов были другими сигналами, означавшими, что отправитель в опасности. Де Джонг был хитрым, как лис, но он не знал ни одной из мер предосторожности шифров Алекс. Они знали только ее и тех, с кем она связана. Может быть, „он и разгадал шифр, но как только он начнет его использовать, он сам подпишет себе приговор. ОСС сразу же поймет, что это не она, и начнет действовать. Все, что нужно Алекс и Уиллису — это остаться в живых и не терять надежду, что их коллеги сумеют добраться до них вовремя.

Ночь в коровнике Шульмана была самой худшей, которую ей когда-либо доводилось пережить. Связанные по рукам и ногам, абсолютно голые американские агенты дрожали от холода в яслях рядом с открытой входной дверью. По приказанию де Джонга — никаких одеял. Для тепла Алекс и Уиллис, как сумели, накрыли себя соломой и прижались к черно-белому боку коровы. Оба лежали спинами к керосиновым лампам, поставленным на землю. Они лишь урывками впадали в дремоту, охраняемые сначала парой эсэсовцев в черных кожаных пальто, а затем двумя японцами, болтавшими до самого рассвета.

Утро. Улыбающийся Уиллис сказал Алекс, что он получил громадное наслаждение поспать рядом с ней.

Хотя условия были, конечно же, далеко не идеальными, но он всегда относился к тому романтическому типу мужчин, которые приносят дамам завтрак в постель. Он пытался ее подбодрить. Их ноги и руки занемели до судорог от туго стягивающих их веревок и холода. Уиллиса мутило от запаха этой чертовой коровы. Оба заметили, что тела Конроя и Милнза исчезли.

Уиллис начал что-то говорить и осекся. Алекс посмотрела туда же, куда и он. Де Джонг, Шульман, японцы и три эсэсовца были на полпути между домом и коровником. Де Джонг остановился, то же сделали и другие. Он посмотрел на небо, что-то сказал, и все засмеялись. Земля между домом и коровником была слегка припорошена снегом, но только де Джонг был обут в сапоги, высокие, до колен, резиновые сапоги, и был похож на сельского джентльмена, вышедшего на утреннюю прогулку.

Артур Кьюби оставался на балконе в доме. Он что-то говорил Касуми, которая совершенно не обращала на него внимания и не спускала глаз с де Джонга. Де Джонг посмотрел в сторону шале и любезно пригласил Кьюби присоединиться к ним. Офицер германской разведки откланялся Касуми и вышел из дома. Алекс показалось, что он не очень-то торопится в коровник.

Она прошептала Уиллису:

— Наши люди уже в пути. Помни это. Де Джонг допустил ошибку, выйдя с ними на связь. Они знают, что это он, а не я, и они уже в пути.

— Они не смогут добраться сюда настолько быстро, чтобы помочь мне, — произнес он подчеркнуто медленно.

Он был явно не в восторге от этого отеля. Размещение и сервис далеки от должного уровня и к тому же сочетались с запахом коровьих лепешек.

Де Джонг и его свита вошли в коровник и остановились перед яслями, в которых находились пленники. Только де Джонг был побрит. От него исходил запах дорогого одеколона, на голове его была шляпа-панама, которая уже вышла из моды, но на нем смотрелась хорошо.

Он подошел к ним и присел на корточки рядом с Алекс.

— Прошу меня простить, но я без предисловий, сразу же к сути дела, если не возражаете. Начнем с того, как настоящее имя Рихарда Вагнера. Не могли бы вы мне сказать, кто этот парень, который постоянно сбрасывает вашим людям информацию.

«Надолго моего мужества не хватит, — подумала Алекс. — Минута, две — самое большее». Она вспомнила Конроя и Милнза и, встретившись с глазами де Джонга, промолчала.

Он оставался сидеть на корточках, сцепив пальцы рук.

— Я жду, мисс Уэйкросс.

Молчание.

Алекс не увидела движения его рук и ножа в его руках. Но она почувствовала, как он сгреб ее волосы, дернул ее голову назад, и сразу же эта ужасная боль с правой стороны головы — она не смогла сдержать истошного крика.

Де Джонг держал большим и указательным пальцем ее кровоточащее правое ухо. Несколько секунд он смотрел на него, затем, как бы поддразнивая ее, начал раскачивать его над ее головой.