Де Джонг держался грандом. Он был ниже ростом, нежели предполагала Алекс, блондином с голубыми глазами и чистым добрым взглядом герцога Виндзорского. И так же, как герцог, он был тщательно одет. Брюки с двойными складками и высоким поясом поддерживались подтяжками; норфолкский пиджак с поясом, зеленый джемпер, пурпурный галстук, завязанный широким виндзорским узлом, и серая шляпа. Алекс ожидала увидеть кого-нибудь в кимоно, с самурайским узлом волос на затылке и дай-шо, коротким и длинным мечами, засунутыми за пояс.
Кроме де Джонга и Шульмана в захвате группы Алекс участвовали два японца, три эсэсовца и один офицер германской разведки. Все они находились в подчинении де Джонга. Офицер германской разведки подчинялся, впрочем, весьма неохотно. Его звали Артур Кьюби. Это был высокий, белокурый, с крючковатым носом человек лет под тридцать. Безукоризненно правильная речь изобличала в нем прусака, принадлежавшего к высшим слоям общества. Кьюби что-то прошептал де Джонгу, но его сообщение не вызвало никакой реакции у этого англичанина-перевертыша. Он только сквозь зубы процедил, чтобы Кьюби лучше не совался со своими советами. Алекс догадалась, что Кьюби предупредил его о проблемах, которые могут возникнуть из-за захвата агентов союзников на нейтральной территории. Естественно, де Джонг должен был знать, что последуют протесты как со стороны швейцарских властей, так и от союзников. Но, если он и знал, ему было на это плевать.
Насколько могла заметить Алекс, в доме было только две женщины: пухлая, седая жена Шульмана и хорошенькая японская девушка-подросток, о которой Рихард Вагнер сообщал, что она была компаньонкой де Джонга по путешествиям. По словам Вагнера, она была единственным живым существом, к которому де Джонг относился хоть с какой-то нежностью. И горе тому, кто как-то мог обидеть эту девушку, которой было всего пятнадцать лет. Она была бывшей караюки, одной из тысяч японских девушек, проданных родственниками из-за нужды в заграничные публичные дома. Все они были вынуждены работать в армейских борделях, устраиваемых японцами по мере завоевания азиатских территорий. Родители Касуми продали ее за три мешка риса.
Де Джонг задавал вопросы Алекс, говорящей на немецком, японском и английском языках. Он отдал должное ее лингвистическим способностям, знаниям японской культуры и профессионализму шифровальщика. Алекс была уверена, что он просто щеголял хорошими манерами, и что это было всего лишь его очередной хитростью. Де Джонг был отнюдь не тем, кем хотел казаться, и Алекс не питала иллюзий в отношении этого человека. Когда ему надоест играть в лорда Фаунтлероя и он захочет получить ответы на свои вопросы, он не остановится и перед тем, чтобы распять Алекс и ее коллег. Де Джонг вынул часы, быстро глянул на них и объявил, что настало время для наглядного урока.
— Прошу всех в коровник, если не возражаете.
Женщин попрошу остаться, всех, кроме мисс Уэйкросс. Она, как я думаю, любезно согласится сопровождать мужчин в коровник. Между прочим, — обратился он к ней, — мне кажется, я разгадал ваш шифр. Я надеюсь, это дает мне возможность попасть в список победителей.
Алекс кивнула головой. Он лгал. Ее шифры разгадать было невозможно. Вряд ли кто-нибудь смог бы превзойти ее в этом деле. Но она и ее группа были захвачены.
Де Джонг взглянул на балки потолка и постучал себя по подбородку большим пальцем.
— Посмотрим, насколько я правильно все понял. Ключ к вашему шифру — на страницах германского альманаха фермеров. В позывных вы использовали буквы Т/У, затем добавляли две цифры и одну букву. Буква, конечно, каждый раз менялась при выходе на связь. Вы вели передачи отсюда в Берн. А также в Цюрих. Думаю, у вас на связи было несколько граждан Германии по ту сторону границы — заблудшие души, которые наверняка чувствовали, что Гитлер уже пережил свое предназначение.
Он щелкнул пальцами и показал на предметы, разложенные на маленьком столике. Хлебная карточка Алекс, фальшивые документы, маленький пузырек с таблетками бензедрина, которые она употребляла чтобы не заснуть. Ампула с цианистым, калием, который она должна была принять в случае провала.
— А вы оказались не так уж и хороши для этих дел, мисс Уэйкросс. Согласитесь, что это так. Эти игры, если так можно выразиться, самые опасные. В них очень много непредвиденного. И не важно, какие технические детали вас могут озадачить, и не важно, насколько точно вы их решите своими крохотными мозгами, а важно то, что решаете вы их по-своему. Теория редко помогает в такого рода делах. А теория, как я мог заметить, и является вашей основой. Нужно отбросить теорию. Реальность всегда вторгается без приглашения. Выживание. Это совсем другое дело. Здесь нужна быстрая реакция, большое везение и нервы. Насколько я сумел заметить, вам всего этого не хватает.
Читать дальше