Жан-Кристоф Гранже - Багровые реки

Три часа ночи, нигде ни одного огонька. Комиссар позвонил в дверь, продолжая оглядывать длинные, спускающиеся вниз по склону лужайки вокруг здания. Они были обнесены тонкой проволокой, натянутой на низенькие столбики, с укрепленными на них фотоэлементами. Вряд ли столь хлипкое заграждение могло остановить воров — скорее всего, это была мера предосторожности, чтобы слепые не слишком удалялись от своего «гнезда».

Ньеман позвонил еще раз.

Наконец ему отворил заспанный сторож; он выслушал объяснения комиссара, не поднимая глаз, а может быть, и не видя его, но все же впустил гостя в просторную приемную и отправился будить директора.

Комиссар терпеливо ждал. Лампы в комнате не горели, сюда падал лишь свет из вестибюля. Четыре белые бетонные стены, голый, тоже белый, пол. В дальнем конце помещения двойная лестница с перилами натурального светлого дерева уходила куда-то наверх, наискось, точно пирамида. Потолок был затянут белым полотном. Сквозь широкие герметичные окна виднелись горные хребты. Все вместе смахивало на чистенький и веселенький современный санаторий, построенный архитекторами с изменчивым воображением.

Ньеман и здесь заметил развешанные повсюду фотоэлементы: незрячие передвигались в ограниченном пространстве. По стенам шла легкая рябь — отблески бесчисленных дождевых струй, стекавших по оконным стеклам. Пахло мастикой и цементом; этому сыроватому помещению явно недоставало тепла.

Комиссар сделал несколько шагов. Его заинтриговала одна деталь: часть комнаты была заставлена мольбертами с загадочными эскизами, похожими издали на математические уравнения. Вблизи они оказались примитивными изображениями людей с искаженными лицами. Ньеман удивился: студия рисунка в клинике для слепых детей! Но главное — он теперь чувствовал себя гораздо спокойнее оттого, что так и не обнаружил никаких признаков животных. Неужели здесь, в клинике для незрячих, не держат собак?

Внезапно мраморный пол зазвенел под чьими-то тяжелыми шагами. Полицейскому стало ясно, почему в здании нет коврового покрытия: это гулкое помещение позволяло слепым ориентироваться по звукам. Обернувшись, он увидел перед собой могучего человека с румяным лицом, обрамленным седой бородой. Настоящий патриарх. С первого же взгляда комиссар проникся к нему симпатией; было видно, что этому человеку можно доверять.

— Я доктор Шампла, директор этой клиники, — басовито объявил гигант. — Какого черта вам нужно от меня среди ночи?

Полицейский вынул свое трехцветное удостоверение:

— Старший комиссар Пьер Ньеман. Я пришел поговорить с вами об убийствах в Герноне.

— Что, опять?..

— Да, опять. Я как раз хотел расспросить вас о визите нашего лейтенанта Эрика Жуано. Мне думается, вы сообщили ему нечто очень существенное для нашего расследования.

Казалось, Шампла раздосадован этими словами. На его снежно-белой шевелюре играли отблески дождя за окном. Несколько мгновений он созерцал оружие и наручники на поясе комиссара, затем поднял глаза.

— Господи… да я только ответил на его вопросы, вот и все.

— Ваши ответы привели его к Эдмону Шернесе.

— Да, конечно. И что же?

— А то, что оба мертвы.

— Мертвы? Как — мертвы? Это невозможно! Это…

— Простите, но у меня мало времени и я не могу вам все объяснить. Я прошу вас в точности повторить мне ваш разговор. Вы могли, сами того не зная, сообщить ему какие-то крайне важные сведения.

— Да что же такого я мог…

Доктор вдруг замолчал и резким движением потер руки, словно вдруг озяб или испугался.

— Ну вот что… Первым делом мне нужно окончательно проснуться, верно?

— Думаю, да.

— Хотите кофе?

Ньеман согласился и зашагал следом за патриархом по коридору с высокими, под самый потолок, окнами. Темноту, пронизанную отсветами ливня, то и дело разрезали вспышки молний.

Комиссару чудилось, будто он идет по тропическому лесу, опутанному фосфоресцирующими лианами. На стенах коридора тоже были развешаны картины, на сей раз пейзажи. Хаотического вида горы. Реки, нарисованные пастелью. Гигантские чудовища с длинными чешуйчатыми телами — порождения доисторической эпохи, когда человек казался пигмеем в сравнении с другими обитателями земли.

— Я думал, ваш центр занимается только слепыми детьми, — сказал Ньеман.

Директор остановился.

— Не только. У нас лечат все виды глазных заболеваний.

— Например?

— Пигментарный ретинит. Невосприимчивость к цвету…