Дж. Лэнкфорд - Святой самозванец

— Прости. В последнее время со мной это часто случается.

Это был не тот Сэм, которого она знала.

— Простить за что?

— За все. Что не встретил тебя раньше, что не любил сильнее, что не сделал своей, что обижал тебя. — Он провел ладонями по ее плечам, потом по ногам, но это не были любовные объятия. Казалось, он просит прощения у каждого дюйма ее тела за свои прегрешения.

— Я думала, ты любишь Мэгги, — прошептала она.

— Это так. Это так. Проблема в том, что она не любит меня. Я спрашиваю себя, почему она должна меня любить. Я обидел ее так же сильно, как и тебя.

Корал всматривалась в лицо Сэма, ее охватило нетерпение.

— Займись со мной любовью.

— Зачем?

— Ради прошлой любви.

— Зачем ты пришла сюда, Корал?

— Для этого, Сэм. Для этого.

Он вздохнул, его глаза с обожанием смотрели на нее.

— Не могу. Я сделал достаточно плохого тебе и Мэгги.

Охваченная желанием к этому странному, печальному Сэму, Корал взяла его руки и положила их на свое тело.

— Ладно, тогда просто прикоснись ко мне, Сэм. Вот и все.

Он застонал и начал качать ее на коленях, сжимая ее в своих руках так, словно она была потерянной собственностью, которую он снова вернул. Он обходил самые интимные места, но это не имело значения. Корал знала, что ее реакция на его прикосновения будет сильной. Секс с Сэмом и Франсиско был самым лучшим в ее жизни. Она сама трогала себя за те места, которых он не хотел касаться, и вскоре уже дрожала у него в объятиях.

— О, Боже, — простонал Сэм и сдался; целуя ее, он стал теребить молнию на брюках. Потом остановился. — Я не могу этого сделать.

Корал подумала о пяти миллионах долларов и сунула руку в его застегнутые брюки.

Сэм перестал протестовать. Он встал и отнес ее на кожаный диван, лег сверху, вошел в ее тело со стоном, и почти сразу же взорвался.

Слушая его тяжелое дыхание, Корал сказала:

— Почему каждый раз, когда мы этим занимаемся, у меня возникает впечатление, что ты месяцами не занимался сексом? Разве Мэгги не дает тебе?

— Нет. Всего три раза после свадьбы.

Корал хихикнула.

— Мисс Святость держит его взаперти и позволяет тебе ходить таким неудовлетворенным? Ее потеря.

— Корал, ты злая баба.

— Надеюсь.

— Мне нужно сказать тебе кое-что.

— Что?

— Если бы я не встретил Мэгги, мы были бы вместе — если бы ты захотела.

— Лжец.

Сэм рассмеялся и прижал ее к себе, и это было действительно, как в прежние времена.

Он заказал китайскую еду, включил телевизор на малую громкость, пока они ели, а потом они опять занялись любовью. Еще долго после официального окончания рабочего дня агентства «Детективы Даффи» Корал наслаждалась тем экстазом, которого могла бы не испытывать почти двенадцать лет, если бы не встретила Франсиско.

Она уснула под Сэмом. Упавшая туфля разбудила ее. Открыв глаза, Корал увидела, что лежит одна на кожаном диване, телевизор работает, а Сэм лихорадочно натягивает одежду. Его глаза были прикованы к экрану, на котором мелькали изображения Мэгги, очевидно, читающей благодарственную молитву в комнате, полной бездомных, перед трапезой в подвале церкви.

Корал проскользнула мимо Сэма и прибавила звук.

— По сообщениям, это та самая женщина, которой доктор Феликс Росси из Нью-Йорка пересадил ДНК с Туринской плащаницы более десяти лет назад. Уже много недель весь Гарлем полон слухов. Не беременна ли она еще одним клоном?

— Черт возьми, я ее предупреждал! — воскликнул Сэм, подбирая упавшую туфлю. Другой рукой он прижимал к уху телефон. — Почему она никогда не включает свой сотовый? Почему не слушает меня?

Глядя в телевизор, Корал сказала:

— Наверное, так ей и надо.

Он резко повернулся и схватил ее:

— Если ты имеешь к этому какое-то отношение…

— Что? Зачем мне это, Сэм?

Корал старалась выглядеть шокированной. Она выполнила свою задачу. Она воссоединилась с Сэмом и держала его вдали от церковной трапезы и Мэгги, пока люди со скрытыми камерами сделали снимки, которые должны послужить наживкой Луиса для Салати. Ей хотелось сказать Сэму: «Увези ее туда, где ее никто не найдет, иначе ты никогда не увидишь своего ребенка», — но она не сказала.

Сэм отпустил ее, крикнул: «О, дьявол!» — и выскочил из комнаты.

Поездка должна была занять семнадцать минут, самое большее — двадцать, от Хьюстона до Первой авеню, потом, через пять миль, налево, на 96-ю, прямо по Парк-авеню, еще две мили, потом налево, на 131-ю улицу, но движение прочно замерло, когда Сэм пересек Бульвар Мартина Лютера Кинга.