Джим Томпсон - Сейчас и на земле. Преступление. Побег

Болдуин вытер глаза.

– Полагаю, вам будет небезынтересно знать, что Мун от нас уходит. Его призывают обратно в военно-морской флот. Мы могли бы дать ему освобождение, но он хочет служить. Так что мы не можем удерживать его. Мы уже однажды удерживали его, и это ни к чему хорошему не привело.

– Очень интересно. – Рейнолдс встал и протянул мне руку. – Надеюсь увидеться при более благоприятных обстоятельствах.

Я пожал ему руку и ничего не сказал. А Болдуин говорит:

– Вы еще увидите Дилли. Он остается здесь. Он займет место Муна.

Когда вечером я добрался до вершины холма, Мун ждал меня на углу в своей машине.

– Решил попрощаться, – сказал он, когда я сел в машину. – Хотел подбросить тебя до дому, но потом решил, что это не лучшая идея.

– Ты и так избавил меня от лишних бед, – говорю я.

– Ты так считаешь? Что ж, Дилли, я тебе кое-что был должен. Как Фрэнки?

– Вроде уже ничего.

– Мне очень жаль, что я не сделал то, что должен был Дилли. Ты знаешь, мне Фрэнки небезразлична. Это не очередная придурь.

– Я знаю. Я знаю, как это бывает.

– Не хочешь выпить?

– Нет, спасибо, Мун.

– Мне, честно говоря, тоже не хочется.

– Мне жаль, что ты уезжаешь. Надеюсь, не из-за меня... нас...

– Я бы и так уехал, Дилли. Я давно уже искал повода.

– Ты знаешь, что я не мечу на твое место? Знаешь, что я не вернусь туда.

– Не мне тебя отговаривать, Дилли.

– Да не в этом дело.

Он кивнул:

– Мне надо было бы сообразить, что ты поумнее. Ты хитер, Дилли, но это до добра не доведет. Рано или поздно все догоняет нас.

– Точно, только и это еще не все, Мун.

Он посмотрел мне в глаза.

– Даже не знаю, как сказать. Может, я так никогда никому и не смогу ничего объяснить. Даже если напишу книгу...

Денек этот выдался славным во всех отношениях, а потому я мот бы догадаться, что кончится он неважно. Если вы читали последние газеты, то, надо думать, знаете, что так оно и случилось. Похоже, со мной оно всегда так. Проснешься в хорошем настроении, с удовольствием позавтракаешь и, может, даже успеешь на восьмичасовой в город. Так и пойдет целый день — без забот, без хлопот. Почки не беспокоят, и в висках не бьется эта чертова боль. А потом воротишься домой — и перед сном что-нибудь обязательно произойдет и все испортит. Всегда. Во всяком случае, кажется, что всегда. То ли счет придет за очистку коллектора, то ли кроты пожрут наш последний газончик, то ли Марта сломает свои очки. Или еще что-нибудь.

Взять, к примеру, хоть позапрошлый вечер. Нормальный был день — каким, между прочим, и каждый день мог бы быть. А после ужина сел я почитать газету и — бац! — тут же вскочил. В кресле были Мартины очки или, вернее, то, что от них осталось. Стекла треснули.

— О Господи, — затрепыхалась она, подбирая осколки. — Да как же это?

— Как же это? — переспросил я. — Как же это? Ты оставила очки в моем кресле, а сейчас спрашиваешь, как это они сломались.

— Должно быть, я их оставила на подлокотнике. Ты видно, садясь, их смахнул. Да ладно, мне все равно нужны новые.

Я поглядел на нее, такую привычно спокойную, и мне вдруг как будто в голову вступило. Захотелось причинить кому-то боль, ударить, а Марта в самый раз и подвернись под руку.

— А, так тебе нужны новые, — накинулся я. — А это все, что ты можешь сказать. Выбросила на помойку пятнадцать долларов — и тебе наплевать, да? Ты ведь всегда так, правда? Не будь ты такой легкомысленной, то уследила бы за Бобом, не дала бы ему так распуститься, что он…

Она побледнела, потом покраснела.

— А ты? Ты же отец, ты… ты… — Ее рука дернулась ко рту, словно пытаясь запихнуть слова обратно. — Н-нет, — едва сумела она выговорить, — н-не нужны мне никакие очки. Я все равно не могу читать — я могу думать только про… Ох, Ал! Ал!

Я обнял ее, она попыталась отпрянуть — не слишком, правда, настойчиво, — а потом уткнулась лицом мне в грудь и заплакала навзрыд. Я не пытался ее утешать. Мне самому было впору разрыдаться. Я только стоял, гладил ее по голове и думал, как она седеет. Это очень странно. Вы слышите, что кто-то за ночь поседел, и думаете «Что за вздор!» В действительности такого не бывает, во всяком случае с нормальными людьми. И вдруг такое происходит с вашей собственной женой, а я не считаю Марту менее нормальной, чем другие.