Александр Варго - Ожившие

— Ты оставишь меня с ними? — спросил Валик, продолжая всхлипывать.

— Они уже ничего не сделают, — бросил Айс. Он протянул Валику нож. — Держи. Если что, режь, но только там, где нет вен и артерий.

Валик неуклюже взял тяжелый нож и с ненавистью посмотрел на Эда. Тот усмехнулся.

Айс ушел.

— Валентин, быстро развяжи меня и Таню. И тогда я оставлю тебя жить, — тихим голосом произнес Эд. — А потом мы убьем Айса, и я сделаю вид, что ничего не произошло.

Валик приблизился к Тане и поднял вверх нож.

— Я никого. И никогда. Не развяжу и не отпущу отсюда, — членораздельно сказал он. — И я заберу у тебя глаз. Или у твоей бабы.

— Вячеслав, — позвал Сема.

Впереди что-то зашевелилось.

— Вы живы? — снова спросил он.

— Пока… да, — хрипло ответил Бравлин. Он прерывисто дышал, наклонившись вниз. Послышался слабый треск.

— Они убьют их? — вполголоса спросила Катрин.

— Не знаю. Я же говорю, все зависит от того, что им больше всего дорого, — сказал Сема.

В пещеру вошел Айс.

— Я за тобой, профессор. — Он принялся разматывать скотч. — Иначе потом всю жизнь будешь жалеть. А она у тебя будет долгой, аж целых десять минут.

Он развязал Сему, оставив связанными только руки, и посмотрел на Катрин.

— Я бы трахнул тебя, Катрин. Еще никогда не дрючил хиппи. Было с одной неформалкой, она была байкершей. У нее такие сисяндры, скажу я тебе! Вырубить могла сиськой, как Валуев. А у тебя они мелкие, прикольные. Слышал, хиппи это хорошо делают, особенно после травки. У меня, кстати, кое-что есть в мешочке. Когда все закончится, погремим костями?

С губ Катрин было готово сорваться ругательство, но она помнила, чем все закончилось для Вячеслава, и хранила молчание.

— Шевели булками, профессор, — сказал Айс, и они вышли.

— Эй! Слава! — сказала Катрин, когда шаги стихли.

Снова послышался какой-то треск, и тело Вячеслава наклонилось ниже.

— Я… сейчас упаду. Он… скотч разрезал тоже, — выдохнул Бравлин.

Тело его перегнулось, и он упал вниз. Послышался стон.

— Слава!

Катрин щурила глаза, но в этой кромешной тьме что-либо разглядеть было невозможно. Она услышала, как тот начал возиться, потом почувствовала, что он рядом с ней.

— Не бойся… поп… попробую тебя развязать…

«Давай, мэн, — мысленно взмолилась Катрин. — Сделай достойный поступок».

Она слышала, как сзади затрещал отдираемый скотч, как хрипло, с присвистом дышал Вячеслав, и ей даже казалось, что она чувствует запах его крови и боли. Не той, что от ножа Айса. Той боли, которую он испытал, когда вместо него увели Эда.

— Все… — прошептал Бравлин, обессиленно падая. — Беги. Я пойду. К ним.

Катрин подвигала затекшими руками и с радостью обнаружила, что они свободны. Она сорвала с себя остатки скотча и присела, пытаясь на ощупь определить, насколько серьезно ранен Вячеслав. Пальцы наткнулись на что-то липкое и теплое. Кровь, и ее было очень много.

— Тебя нужно перевязать.

— Иди. Отсюда. Оставь меня. Я подыхаю, — медленно сказал Вячеслав. — Беги.

Катрин выпрямилась. Айс или этот сбрендивший Валик могли появиться с минуты на минуту, а Вячеславу, похоже, и вправду уже не поможешь.

— Беги, — повторил Вячеслав.

— Я буду помнить тебя, мужик. Ты крутой, — сказала Катрин печально и поцеловала его в грязную макушку. — Прощай.

Девушка выглянула из пещеры. Никого. Она набрала в легкие воздуха и бросилась бежать.

К тому времени, когда привели Сему, озеро практически кишело акулами. Все они были как на подбор — огромные, каждая не менее четырех метров в длину, и все имели одинаковый белоснежный цвет, лишь плавники и хвост немного отдавали сталью. Брызги летели во все стороны, могучие тела ныряли вниз, били сильными хвостами по воде, выпрыгивали наверх с разинутыми пастями, и конца этой дикой свистопляски не было видно, все только набирало обороты.

— Гляди сюда, профессор, — благоговейным шепотом произнес Айс.

На том месте, где он выплеснул кровь, словно паутина, пошли мелкие трещинки, и прямо на глазах у всех из камня… стал проклевываться крошечный росток. Он медленно распрямлял нежные лепестки, тонкие и прозрачные, как плацента. Рост необычайного цветка сопровождался легким похрустыванием, словно ребенок мял пакет с чипсами. Почувствовался необычайный, ни с чем не сравнимый аромат, отдаленно напоминающий запах девственно-чистого снега на горных вершинах.

— Что это? — спросил Валик.

— Капсула жизни, — ответил Айс.