Вячеслав Сухнев - Встретимся в раю

— Поймаем, — пообещал майор. — А вообще… Денис Вячеславович… Странная картина. Впечатление такое, что ваши ребята специально крошили этих камикадзе в «татрах».

Полковник нахмурился, и майор заспешил:

— Повторяю, это только мое впечатление. Ведь проехать по Тверской в сторону Триумфальной площади «татры» уже не могли — свалили блоки на ту сторону. По сю сторону дорогу перекрыл патруль. Нормальный человек в такой ситуации поднимает руки и сдается. Зачем же ему лепить между глаз? Причем оба застрелены из «смита», а не из автомата. То есть не торопясь работали ваши мальчики.

— Ты свои намеки, Шмаков, оставь при себе, — отрезал полковник. — Сначала попробуй встань с «мерседесом» перед «татрой», которая прет, как танк! Вот тогда я посмотрю, что будешь делать — советовать сдаваться, стрелять или штаны пачкать…

— Разберемся, — пожал плечами майор. — И если вы ручаетесь за своих…

— За своих ручаюсь!

Полковник снова сел в машину, и командирский «мерседес» с золотым орлом и мигалкой, завывая, понесся по Тверской, по Садово-Триумфальной, по Долгоруковской, бывшей Каляевской, по Палихе, пока не затормозил на Александровской площади, еще недавно именовавшейся площадью Борьбы. Здесь и располагался восьмой дивизион. Ворота его выходили на Новую Божедомку, бывшую улицу Достоевского.

Дневальный доложил, что за время отсутствия полковника… И так далее. Полковник кивнул молодому лопоухому патрулю и побежал по лестнице к себе. В прохладном коридоре на втором этаже курил у окна трубку замначопер Стовба.

— Как оперативка, Денис Вячеславович? — спросил капитан. — Собак на нас не вешали? Вроде не за что…

— Обошлось, — сказал полковник. — Сегодня было не до собак. К тому же дивизион опять отличился.

— Слышал, — покивал Стовба. — Кухарчук дал копоти на Тверской. Что удивительно — везде успевает.

— Да уж, — сказал полковник. — Генерал посулил утвердить производство в подпоручики. А всему наряду распорядился выдать по десять кредитов. Кроме того, персонально Кухарчуку еще пять кредитов за разгон республиканцев. Вот такая бухгалтерия. Сопьется Кухарчук…

— Он не пьет, — сказал Стовба. — Везет же некоторым дуракам, Денис Вячеславович…

— Ты что несешь! — повысил голос полковник. — Ребята, понимаешь, честь всего городского управления спасли, а ты…

— Я не о ребятах, — Стовба поковырял спичкой в погасшей трубке. — Я о Бешеном Диме говорю. Опять, значит, вывернулся… Вот если бы кортеж застрял у баррикады… Да если бы, не дай Бог, в него пластик бросили. Вот тогда генералу — крышка. Уже завтра командовал бы складом где-нибудь в Бутырке… А то в ней же и сидел бы.

— Ну-ка, зайди, Виктор Ильич, зайди! — сказал полковник, нервно оглядывая пустой коридор.

Он пропустил Стовбу в кабинет, крепко закрыл дверь, швырнул пилотку на стол и закричал, не сдерживаясь:

— Ты что позволяешь себе, капитан? Распустил, понимаешь, язычок… Ты слышал, чтобы я называл генерала… ну, как ты его назвал?

— Денис Вячеславович! — укоризненно перебил Стовба.

— Вот уж не ожидал… Уверен, что генерал знает о своем прозвище и даже втихаря гордится им.

— Пусть и знает… Но порядочный офицер не имеет права фамильярно отзываться о начальнике! Это расшатывает дисциплину.

— Все, не буду, — поднял руки Стовба.

— Так-то лучше… О каком пластике ты только что упомянул? Садись и рассказывай, якобинец чертов…

— Тогда уж не якобинец, а термидорианец, — усмехнулся Стовба, присаживаясь перед полковничьим столом. — А якобинец скорее наш уважаемый генерал… Виноват! Итак, о пластике. Обыкновенный пластик, Денис Вячеславович. Три кило. Нашли в проходном дворе рядом с баррикадой. Я так думаю: когда Кухарчук героически атаковал самосвалы, люди с пластиком поняли, что до машины председателя Европарламента уже добраться не смогут. Бросили взрывчатку и убежали.

— Три кило! — пробормотал полковник, с усилием потирая высокий лоб. — Хватило бы и на машину, и на весь кортеж… А почему генерал не знает о пластике? Ведь мы, по существу, были на грани катастрофы! И вообще, Виктор Ильич, откуда у вас информация?

— Начну с последнего вопроса, — сказал Стовба. — Управление по борьбе с терроризмом, УБТ, которое подчиняется непосредственно министру внутренних дел, сформировано, как вы знаете, в основном из офицеров разведки и контрразведки. Они остались без работы после роспуска регулярной армии. Я служил в армейской разведке. Естественно, у меня есть контакты с коллегами из УБТ. Генералу поступает не вся информация, которая оседает в управлении по борьбе с терроризмом. Формально это обосновано тем, что генерал командует пусть и самым крупным в стране, но все же городским управлением. УБТ ему не подчиняется. Наоборот, городское управление СГБ обязано всю информацию, связанную с терактами, поставлять в УБТ.