Эрин Харт - Земля призраков

— Однако это так. Я лишь спустился поискать какой-нибудь выпивки и услышал шум. Над чем вы трудитесь?

— Просто покрепче переплетаю мой старый экземпляр «Тома Джонса». Спиртное может найтись в буфете, слева от вас; если вы собираетесь выпить, я к вам присоединюсь.

Кормак плеснул по порции виски в стаканы, стоявшие возле бутылки. Если Осборн и выходил, он уже переоделся. На нем был темно-синий свитер и серые шерстяные брюки — не совсем подходящая экипировка для прогулок по лесу.

— Кстати, — сказал Осборн, — хотел сообщить вам сегодня вечером, что мне придется завтра отправиться по делам в Лондон. Всего лишь на несколько дней. Я надеюсь, вы и доктор Гейвин сможете о себе позаботиться.

— Не волнуйтесь, я уверен, что мы не пропадем.

Разливая виски, Кормак поймал себя на том, что пытается разглядеть, есть ли на обуви Осборна следы грязи или росы, но увидел на его ногах кожаные домашние тапочки. Кормак закрыл бутылку и протянул стакан Хью Осборну:

— За книги в твердых переплетах.

— Действительно, — согласился Осборн, — что бы стало с бесхребетной литературой?

Кормак сел на койку подле стены и заскользил взглядом по комнате. В углу стояли три сачка для ловли бабочек, один больше другого. Койка, а также мягкое кресло и потертый восточный ковер, покрывавший каменный пол, располагались так, чтобы на них было удобно сидеть перед камином. Скудный огонь горящего торфа разгонял вечерний холод. Несмотря на некоторые попытки создать уют, в сравнении с тяжелой роскошью комнат наверху эта напоминало монашескую келью. Осборн заметил его оценивающий взгляд.

— Я часто сюда прихожу, — сказал он. — Обстановка побуждает к труду.

Он говорил просто, без сочувствия к себе, глядя в сторону, и Кормак не стал отвечать. Что можно сказать человеку, готовящемуся прожить остаток жизни в полной неопределенности? Вместо этого он поудобнее устроился на койке со стаканом в руке, и на минуту между ними воцарилось молчание. Странно, но все питаемые им относительно Осборна подозрения улетучились, как только он оказался с ним наедине. Кормак подумал, что из него никогда не получился бы хороший полицейский. Заговорив наконец, он решил сменить тему, за что Осборн был явно благодарен.

— Восхищаюсь вашими картами, — сказал он. — Выглядят весьма солидно.

Осборн кивнул.

— Эта, — он указал пальцем на раму над камином, — первая полная карта нашего района, сделанная Хьюго Осборном, тем парнем на портрете, который я показывал вам наверху. Кажется, я упоминал, что он был одним из сотрудников Уильяма Петти. Говорят — производил топографическую съемку лично.

Кормак встал, чтобы внимательно рассмотреть карту. Согласно ей, усадьбу составляли окружающее дом пространство из мелких участков земли, разбросанных по округе. Имелся и небрежный трехмерный чертеж самого Браклин Хаус, а также соседнего монастыря, башни, чащи, маленьких скоплений домов, озера и окружающих болот, а в нижнем правом углу — перечень всех пахотных земель.

— Здесь нет и следа Драмклеггана, — сказал Кормак.

— Я тоже это сразу заметил. Похоже на отношение завоевателя, не правда ли? К счастью, все прочее на высоте. Если вдуматься, то наши с вами занятия не столь уж различны. Производя раскопки, вы исследуете материальные следы деятельности человека; изучая топонимику, я также раскапываю исторические пласты, только это кипы карт и документов, заполненных ирландскими, английскими, датскими, нормандскими названиями, порою искаженными до неузнаваемости. Моя величайшая проблема — плохие переводы.

— Все это — записи? — спросил Кормак, указывая на ряды белых коробок с бобинами, которые он только что заметил на полках у двери.

Осборн прямо-таки расцвел при упоминании о своем увлечении.

— Да, это мой проект. Беседы со стариками из округи — о названиях. Просто удивительно, сколько всего они могут вспомнить, если только кто-то додумывается спросить. И удивительно, что названия оказываются особо устойчивыми именно там, где их пытались искоренить. Боюсь, в последнее время я запустил эту работу, но здесь масса ценных документов; не сомневаюсь, что необходимо к ним вернуться. Вы бы удивились количеству грубых ошибок на картах и дорожных указателях. Если вы хотите вернуть старые названия, разве не существенно, чтобы они были точными, а не представляли собой квази-гаэльские версии плохих переводов? Может показаться академическим буквоедством, понимаю, но здесь важен принцип. — Он усмехнулся. — Сожалеете, что позволили мне заговорить об этом?