Эрин Харт - Земля призраков

Наверное, Брендан Мак-Ганн был прав, и ему следует убраться. Но почему Брендану не терпится от него избавиться? Кормак вспомнил, каким увидел Брендана в монастыре. Конечно, могли быть разные причины для такой недоброжелательности, но мог ли Брендан ненавидеть Хью Осборна столь сильно, чтобы причинить вред его семье?.. «Послушай-ка себя! Болтаешь, словно хренов полицейский», — подумал Кормак. Неудивительно, что он не мог уснуть. И они до сих пор не приблизились к загадке cailin rua, которая была главной причиной их приезда. Кормак снял очки и протер глаза, затем потянулся вперед, распахнул окно так широко, как смог, и выключил лампу. Луны не было, и темнота казалась почти материальной. Вглядываясь в черноту под окном, он попытался вытеснить настырное тиканье мыслей ощущением дзен-буддистского «ничто». Он прекратит копать, как только сможет, и уедет, и больше ни о чем не будет беспокоиться. Он отвлекся от назойливых мыслей, сосредоточившись на обволакивающей его тьме, пытаясь представить, что плывет в ней, когда заметил в сгущении мрака мгновенную вспышку света. Кормак быстро надел очки и напряг зрение, но свет больше не мерцал. Ночь была тихой. Он ждал, слыша свое дыхание. И едва он решил, что, должно быть, это ему показалось, как огонек появился вновь, на сей раз быстро приближаясь. Яркое пятнышко прыгало вверх и вниз, словно фонарик, с которым шли по неровной дороге. Затем подпрыгивающее движение прекратилось, и свет стал передвигаться плавно и быстро, время от времени исчезая. Казалось, он двигался через лес, что лежал к юго-востоку от Браклин Хаус, мерцая сквозь деревья и ровно засветившись у дома. Когда он достиг того, что Кормак посчитал стеной на краю лужайки, огонек резко погас.

Это то, о чем говорил Девейни? Явно выходит за рамки обычного. Однако он не понимал, что это было и имеет ли отношение к кому-либо из обитателей дома. «Оставь это, — требовал внутренний голос. — Возвращайся в постель и поспи хотя бы несколько часов». Вместо этого Кормак опять включил лампу, накинул свитер и джинсы и влез в туфли. Он взял маленький фонарик, лежавший среди инструментов для раскопок, проверив силу его луча на ладони своей руки. «Не могу уснуть, — сказал он, словно убеждая. — Приму стаканчик на ночь, и все будет в порядке». Он выглянул в коридор. Тишина. Он тихонько сошел по покрытой ковром лестнице в фойе и, никого не встретив, проследовал дальше, в кухню. Несколько часов назад Хью приготовил маленький ужин, и запах жареного лука еще слегка ощущался. В кухне тоже было темно и тихо, и Кормак почувствовал себя словно во сне. Он стоял, не шевелясь, прислушиваясь, затем направил фонарик на наружную дверь. Она была закрыта на засов. Он открыл дверь, чтобы осмотреть заднюю стену дома. Кто-то вошел в дом, предположил он, но воспользовался одной из боковых лестниц. Такая лестница находилась за его спальней, и, скорее всего, похожая лестница соединяла этажи на противоположном конце дома. Внезапно он разозлился на свое любопытство и глупую доверчивость. Он закрыл дверь и задвинул засов, и только повернулся, чтобы подняться по лестнице, как услышал шум отодвигаемого стула. Он донесся из-за левой двери, находившейся напротив кухни, у подножия лестницы. Дверь была слегка приоткрыта, он слегка толкнул ее и оказался в побеленном каменном коридоре с несколькими дверями по сторонам. За одной из дверей горел свет.

За столом сидел Хью Осборн, зажмурив от старания один глаз, пытался вдеть в большую иглу толстую белую нитку. Единственная лампа на столе отбрасывала теплый желтый свет. На рабочем столе у локтя Осборна лежали части книги: аккуратно сложенные листы и кожаная обложка. Различного вида инструменты, включая разнообразные шила, прессы и зажимы, рядами висели на деревянной подставке на расстоянии вытянутой руки. Потолок в комнате был очень низким, и глянцевая черная обшивка достигала середины стен. Все остальные поверхности были выбелены, как и коридор, и увешаны старинными картами в простых черных рамках. Слева от двери располагались встроенные глянцевито-черные полки, отягощенные множеством книг в кожаных переплетах, от которых исходил привычный, чуть затхлый запах библиотеки.

Кормак кашлянул и поздоровался:

— Добрый вечер.

Осборн повернулся на стуле, глядя сквозь съехавшие на нос сильные очки. Он казался уставшим, свет рабочей лампы искажал черты его лица.

— A-а, Кормак. — Похоже, он не был ни удивлен, ни раздосадован при виде столь позднего гостя. — Только не говорите, что тоже не могли уснуть.