Эрин Харт - Земля призраков

— А как Люси? Они видятся?

— Нет. Она в специализированной больнице, в Порталойсе. Психолог считает, что сейчас ему не стоит с ней встречаться.

— Айоф, кажется, рада его обществу, — заметила Нора, наблюдая за белокурой головкой и жестикулирующими руками девочки, которая и указывала, и помогала Джереми, обследующему перекопанные грядки за окном.

— Она в восторге, заполучив товарища по играм, ведь Финтан уехал, — ответила Уна. — И мне кажется, Джереми в ней тоже души не чает. Он действительно прошел долгий путь. Он исправно посещает психолога каждую неделю. Это займет много времени, но я не сомневаюсь: Хью прав — в нем много хорошего.

— Все устроится, — сказала Нора, вкладывая в эти слова максимум убежденности. — Вы сейчас живете дома? Извините, что спрашиваю.

— Да, мы все еще там. Брендан постепенно успокоился. Он понял, что отъезд Финтана — еще не конец света, и нанял молодого парня, который помогает ему фермерствовать. Я думаю, утешает и сознание того, что если мы с Айоф и уедем, то едва ли далеко. Вряд ли мы сможем навсегда покинуть эти края.

Хью Осборн поставил тарелку нарезанного чеснока рядом с ними и нежно сжал руку Уны, прежде чем вернуться к столу. Нора заметила: Уну смутил и обрадовал этот жест.

— Хью спрашивал, не переедем ли мы с Айоф сюда. Я пока не решила, что ответить. Но иногда мы действительно чувствуем себя одной семьей.

— Мне кажется, вы оба заслужили немного счастья, после всего что случилось.

Некоторое время они работали в молчании. Нора посмотрела на мужчин. Интересно, успел ли Хью рассказать Уне о той исповеди, об удивительном повороте в истории семейства Осборнов:

— Уна, я не раз задавалась вопросом… Маг Аннэг — это не измененное Мак-Ганн?

— О, да, эти Мак-Канн, Мак-Ганн, Мак-Анна, без разницы, уверена, — лишь различные вариации одного и того же имени. А почему вы спрашиваете?

— Просто любопытно. Возможно, мы выяснили, кто была наша рыжеволосая девушка.

Ужин закончился, посуду помыли, вытерли и убрали. Близилось время, когда Аойф должна была укладываться спать. Хью Осборн вызвался проводить ее и Уну домой. Уходя, он обернулся и сказал Джереми:

— Может, пока я не вернусь, покажешь Норе и Кормаку, над чем ты работаешь?

Юноша, казалось, не отреагировал. Однако провел их в комнату на первом этаже, напротив мастерской Хью, и, повернув выключатель, осветил просторную студию с белеными стенами, увешанными карандашными набросками. На столе у стены лежали пестрый ворох веточек и листьев, лисья шкура и коллекция перьев. Нора слегка вздрогнула, когда заметила на насесте в углу большого нахохлившегося ворона, который проснулся и моргал от яркого света.

— Не волнуйтесь, — сказал Джереми, подойдя к птице и мягко потрепав ее перья. — Он не причинит вам вреда. Он старый и ручной. Но очень умный.

Нора принялась внимательно рассматривать рисунки и картины. Здесь нет тех отчаянных всплесков краски, которые покрывали стены башни, подумала она, но сохраняется та же грубоватая экспрессия. Джереми, держа руки в карманах, прислонился к стене, изображая безразличие.

— Это ваши работы? — спросила Нора. — Они замечательны.

Юноша пожал плечами:

— Хью думает, это удержит меня от того, чтобы покончить с собой.

В интонации Джереми прозвучали былые агрессивные нотки. Он, очевидно, ждал реакции.

— И помогает? — спросил Кормак.

Джереми уклонился от ответа.

— Вот здесь что-то не так, — сказал он, поднося к ним ближайшее полотно. — Не могу разобраться. Как вы думаете?

— Я не знаю, — ответила Нора. Она всматривалась в законченные и почти законченные фрагменты, в замысловато нанесенные на полотно слои краски. И вспоминала, как бродила по тихой студии наверху, обозревая туманящиеся, словно сон, очертания крыльев, странных тропических растений и экзотических животных. Картины Джереми были выполнены в той же, по-особому чередующей свет и тени, технике, что и работы Майны. Хотя темы были самыми обычными — флора и фауна ирландской сельской местности: сова и вальдшнеп, лиса и крапивник. И почти в каждой композиции так или иначе присутствовала ворона. То клюв и яркий черный глаз поблескивали в нижнем углу картины, то кончик распахнутого крыла, казалось, обмахивал край полотна.

— Джереми, — спросила Нора, — Майна учила вас живописи?

Юноша изучал ее, не вынимая рук из карманов, то прислоняясь к стене, то отталкиваясь от нее. Когда она задала свой вопрос, он замер и посмотрел себе под ноги: