Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

— Разве тебе это в голову не приходило? — спросил Тремьян.

— Да нет, черт возьми! Я профессиональный журналист. Разве вы испытываете беспокойство, разбираясь с каким-нибудь юридическим казусом?

— Иногда бывает.

— Я читал о твоем шоу в прошлое воскресенье, — Кардоне расположился на диване рядом с Тремьяном. — У Ральфа Аштона много влиятельных друзей.

— Это бред.

— Не обязательно, — Кардоне с трудом выговорил последнее слово. — Я встречал его. Он довольно мстительный тип.

— Но не сумасшедший же, — вмешался Остерман. — Нет, об этом и речи быть не может.

— Что еще, кроме грабежа, могло тут быть? — закурив, Таннер постарался охватить взглядом лица всей троицы, сидящей перед ним.

— Да нет же, черт побери, в этой краже есть что-то неестественное! — воскликнул Кардоне.

— Ну? — Тремьян посмотрел на сидящего рядом с ним Кардоне. — Неужто ты такой специалист по ограблениям?

— Не больше, чем ты, советник, — отпарировал Джой.

Уик-энд начался как-то натужно и неестественно — Элис чувствовала это. Может, дело в том, что голоса раздавались громче обычного, смех был более подчеркнутым.

Обычно с появлением Берни и Лейлы, когда начинались расспросы о домашних делах, все как-то успокаивались, наступало умиротворение. Разговоры о детях и их проделках, о службе, о принимаемых решениях — на это ушли первые несколько часов. Ее муж называл такое времяпрепровождение синдромом Остермана. Берни и Лейла буквально втягивали собравшихся в разговор, заставляя выкладывать все, что наболело.

Тем не менее никто, вопреки желанию, не затрагивал сугубо личных вещей. Жизненно важных проблем, которые остались в прошлом у каждого, никто не касался, если не считать, конечно, ужасного происшествия в среду днем.

С другой стороны, Элис не переставала думать о муже, пытаясь понять, почему он приехал домой из офиса, почему так возбужден в последнее время, почему со среды так странно ведет себя? Но может быть, она просто все навоображала.

Женщины присоединились к своим мужьям, и Элис отбросила сомнения. Дети уже отправились спать. Она не могла больше слушать разговоры Бетти или Джинни о своих горничных. Она может позволить себе прислугу! Но у нее никогда не было прислуги!

Горничные были у ее отца. Он называл их «послушницами». Они убирали дом, готовили, ходили за покупками и… другое. Ее мать называла их «горничными».

Элис постаралась выкинуть из головы эти мысли и огляделась в поисках своего бокала с напитком. Склонившись над раковиной, она ополоснула лицо холодной водой. В дверях кухни показался Джой Кардоне:

— Босс сказал, что если я хочу выпить, то могу сам себе налить. Не говори мне, где что стоит. Я бывал тут и раньше.

— Тогда берись за дело, Джой. Ты нашел все, что тебе нужно?

— Еще бы. Прекрасный джин, великолепный тоник… Эй, в чем дело? Ты что, плакала?

— С чего бы мне плакать? Я просто ополоснула лицо, освежилась.

— У тебя щеки еще мокрые.

— Они всегда бывают такими от воды.

Джой достал бутылку с тоником и присмотрелся к ней:

— У вас с Джонни какие-то неприятности?.. Странная история в среду… О’кей, он рассказывал, что это было какое-то дикое, несообразное ограбление… Но если что-то еще кроется за этим, дай мне знать, идет? То есть если он затеял опасные игры с крупной рыбой, то не держи это в тайне от меня, ладно?

— С крупной рыбой?

— Ростовщиками. У меня есть клиенты в его телекомпании. Даже держатели акций… Вы с Джонни живете совсем неплохо, но шестьдесят тысяч долларов после уплаты налогов — это ведь не так уж много.

У Элис Таннер перехватило дыхание:

— Джон отлично справляется!

— Все относительно. Мне кажется, Джон попал в какую-то заварушку. Сам сладить не может, но не хочет нарушать покой своего маленького королевства в поисках чего-то лучшего. Но это ваши с ним дела. Просто я хочу, чтобы ты передала ему от меня… Я его друг. Его хороший друг. И я чист. Абсолютно чист. А если что-то ему понадобится, ты скажи — пусть только позвонит мне, хорошо?

— Джой, я тронута. В самом деле. Но я не думаю, что есть нужда в этом. Ей-богу, не думаю.

— Но ты скажешь ему?

— Скажи сам. У нас с Джоном есть неписаное соглашение. Мы больше не обсуждаем его заработки. Но откровенно говоря, я согласна с тобой.

— Значит, у вас возникли проблемы.

— Ты не совсем точен. То, что может озадачить тебя, нас не удручает.

— Надеюсь, что ты права. И все же скажи ему, — Кардоне торопливо подошел к бару, взял свой стакан. И прежде, чем Элис успела что-то сказать, он вернулся обратно в гостиную.