Артём Патрикеев - Изменить этот мир

Как люди не могут понять, что, пока они щелкают, то пропускают все самое интересное! Люди, больные фотографиями, не могут сосредоточиться на красоте, поймать это минутное, а порой и секундное мгновение, которое может больше не повториться никогда в жизни, а это мгновение потом всю жизнь будет бережно храниться в памяти, помогая осмыслить свое существование или просто доставляя радость.

Люди зациклились на снимках. Им важно не то, где они были и что видели, а то, чем они смогут похвастаться, что они потом будут показывать на всех встречах и вечеринках, с гордостью сообщая: «А это я у водопада», «А вот я купаюсь в Красном море, видите – и сама вся красная от загара. Ха-ха-ха, хи-хи-хи». Друг или подруга, даже случайный знакомый, с трудом дослушивая последние фразы, тут же достает свой фотоальбом, и начинается то же самое, но в обратном порядке. Никто ведь не интересуется, что ты испытал или испытала, какие мысли появились в голове при таком замечательном закате. Как повлияла буря, на которую ты потратил две или три пленки, на твое сознание – она что-то изменила в тебе или нет? Никого это не интересует. Нужны картинки, вот что воспринимается. Чувства уже не в счет. Фотографии несут большой вред человечеству. Они лишают людей чувств, они лишают их самой возможности понять уникальные мгновения, которые им дарует судьба и на которые они тратят свое время и возможности лишь для того, чтобы потом хвастаться этим снимком всю жизнь. Фотографии не дают увидеть жизнь, они дают увидеть остановившееся мгновение, которое никогда не будет жизнью, а лишь жалкой ее копией. К тому же событие, запечатленное на фотографии, будет помниться именно таким, каким теперь видится после проявки, а не таким, каким оно было на самом деле. Мы подменяем свою память, заполняя ее искусственными воспоминаниями и переживаниями. Жаль. Я буду верить, что человечество сможет это преодолеть и вернется к чистым и свободным чувствам, но, как это ни печально, я этого уже не увижу.

Этот день прошел в размышлениях и практически впустую. Все было интересно, чинно и весело. Это даже хорошо: хоть мне и хочется скорее взяться за работу, но даже несколько дней, проведенных без встреч со слизняками, радуют безмерно. Значит, положение исправляется, или все еще не так плохо, как мне казалось раньше. Пока все хорошо, пусть так и будет, но я всегда должен быть настороже. Я – инквизитор, и ересь будет уничтожена.

Прошло несколько недель, но ничего знаменательного так и не произошло. Я продолжал появляться в парке не чаще трех раз в неделю, иногда даже по два раза (потому что хотел выжать максимум из этих хороших, удобных дней). В остальные дни я ходил по Ботаническому саду и его окрестностям, стараясь отыскать зачатки ереси, чтобы вырвать ее с корнем, освобождая планету. Но все шло как и шло.

Прогулки были интересными, я часто брал с собой книгу и, пристроившись где-нибудь на скамейке или траве, читал. Это было замечательное время. Наступило лето. Июнь не принес сильной жары, но и холодом не пахло, наступило идеальное время для долгих прогулок. Жаль только, в июне продолжалась работа – целый месяц еще предстояло тратить на нее время, зато потом целых два месяца блаженства. Полная свобода!

Какое сладкое и хорошее это слово – СВОБОДА. Вот единственная значимая цель как для человека, так и для всего человечества. Ее нельзя осмыслить, она непонятна так же, как бесконечность вселенной, и все же все к ней стремятся, и никто не может ее достичь в полной мере.

Об этом мы часто спорили с Настей, а иногда и с Алексеем. Это было очень занимательно, особенно для меня. Они всегда пытались у меня узнать, что же такое полная свобода, а я всегда пытался им объяснить, но в конце концов сам запутывался.

С одной стороны, полная свобода – это свобода от всех привязанностей, чувств, желаний, ограничений. Но что же тогда остается? Для чего тогда жить, если ничего ни от кого не надо и не требуется? Что будет двигать человека, если он от всего свободен? Желания человека рождаются из потребностей, но ведь получается, что потребностей нет, ты от них свободен. Не надо есть, пить, заниматься любовью, даже любить. Не надо путешествовать, потому что ты свободен от любопытства и от познавательной составляющей, свободен от друзей и родственников – а значит, тебе не надо ни о ком заботиться, и тебе не надо, чтобы о тебе заботились. А что же тогда надо? Наслаждаться чистой свободой? Но ты не зависишь от наслаждения, тебе не нужен этот свет, ты от него свободен. Остается только небытие. Если смерть дает такую свободу, то вряд ли это хороший вариант.