Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью

— Говорит, — с отвращением повторил Гелеско. — Утверждает. Клянется. Какой черт может знать? А если он все кладет себе в карман? Я думаю, лучше прощупать этого парня.

— Угу, — буркнул Каннис и обратился к партнеру: — На него можно Лу напустить. Он настоящий дипломат.

— Ага, — согласился партнер. — Давай так и сделаем. Посмотрим, куда идут деньги. Давно надо было этим заняться.

Не послушав моего совета, Марта настояла на своем и принесла магнитофон с записью нашей беседы с Футтером, который соглашался за деньги позаботиться о Сиднее Квинке. Теперь она рассказала Каннису и Гелеско, как Сидней Квинк пытался шантажировать нас, как мы обратились за помощью к детективу и как тот согласился.

А потом включила запись. Дребезжащие голоса эхом разносились по темной дымной комнате. Все мы внимательно слушали, пока пленка не кончилась.

— А потом этот Квинк просто исчез? — спросил Каннис.

— Больше мы о нем ничего не слышали.

— Удит сейчас где-нибудь рыбку, — сказал Каннис.

— А может, цементирует скоростное шоссе, — возразил Гелеско, и оба они засмеялись.

— Дело в том, — торопливо вмешался я, — что мы не можем прищучить Футтера этой пленкой. По мнению Оскара Готвольда, если предать ее огласке, нам же будет хуже. Я хочу сказать, мы предлагали взятку должностному лицу за устранение человека.

— Угу, — понял Каннис, — вы посадили его в лужу и сами шлепнулись рядом.

— Слушайте, — вступил Гелеско, — сдирать с кошки шкуру можно по-разному. Ну, например… Этот коп говорит, что раздает деньги начальству — так? Вполне возможно. Беспокоили нас до сих пор только раз — во время обыска, и он нам вовремя стукнул. Но ихним шишкам проблемы ни к чему. Будьте уверены. Им не нужны заголовки на первой странице «Пост». Поэтому держат надежного посредника, вроде курьера. Теперь послушают эту пленку и скажут: «Мы думали, это умный парень, а он просто-напросто долбаный идиот — взял и подставился. Пускай идет на все четыре стороны».

— Точно, Майк, — восхитился Каннис, — отлично придумано. Пошлем Лу выяснить, кому Футтер платит. Потом прокрутим им пленку, чтоб сделали выводы.

— Правильно, Тони, — сказал Гелеско. — И мы рук не замараем. Слушайте, — повернулся он к нам с Мартой, — вы сразу к нам обращайтесь. Я хочу сказать, мы с Тони знаем кучу народу. У нас полно друзей, которые нам обязаны. Как только вляпаетесь во что-нибудь такое, тут же дайте нам знать. Будем работать вместе, плечом к плечу, ребята. А, Тони?

— Конечно, — сказал Каннис.

Я мучительно раздумывал, как вернуть Дженни Толливер, не жертвуя семьюдесятью пятью тысячами в год и двадцатью шестью процентами с прибыли. И в конце концов пришел к великолепному, на мой взгляд, решению.

Я буду по-прежнему работать в «Питер-Плейс», но ограничу свои обязанности исключительно баром, столовой и общественными мероприятиями. Не рассылаю жеребцов. И сам не играю «сцен».

В сущности, я становлюсь ресторатором. А Марта с Янсом возьмут на себя мои обязанности по руководству жеребцами.

Все моральные принципы Дженни будут учтены. Как если бы я стал метрдотелем. Метрдотель не несет ответственности за то, чем занимаются его боссы, выйдя из столовой, правда?

Другой толкнувшей меня на это решение причиной стала встреча с Каннисом и Гелеско. Я испытывал кошмарное ощущение человека, с головой затянутого в трясину. Рассуждать как ни в чем не бывало о смазке начальства, о врагах, закатанных в полотно скоростного шоссе… У меня поджилки тряслись от таких разговоров.

Я уже говорил, что физическое насилие не по мне. Я с удовольствием переложил бы незаконную часть наших операций на тех, кто покрепче. Марта сама говорит, что я мягкий.

Наконец я запланировал встречу с Дженни примерно на середину июля, чтоб за обедом ознакомить ее с моим решением. А потом попрошу выйти за меня замуж. Да, все так и будет.

Я разрабатывал режиссерскую экспозицию этого вечера, словно постановку «Стеклянного зверинца». [43] «Стеклянный зверинец» — пьеса американского драматурга Теннеси Уильямса (1911–1983). Я заказал столик в «Ла Фоли». Я послал ей в офис цветы. Я купил обручальное кольцо. С небольшим камушком, но элегантное.

Я оделся с особой тщательностью, выбрав белый смокинг с черными брюками и широким кушаком винного цвета. Меня несли крылья мечты и «холстон» модели Z-14.

Но, подхватив Дженни у ее дома, я сразу понял, что изысканный вечер высокого класса не состоится. На ней была мужская рубашка с закатанными рукавами, широченные хлопковые штаны и сандалии.