Франк Тилье - Атомка

Шарко минутку подумал. Было несколько возможностей выйти на преступника: изучить списки служащих, отыскать бывшего директора и поговорить с ним, равно как и со старыми сотрудниками, проанализировать все кандидатуры и понять, кто больше всего соответствует профилю убийцы. Но комиссар нашел, как ему показалось, наиболее эффективное решение:

— Наверное, вы строго контролируете использование своего автомобильного хозяйства? Можно ли узнать, кто, когда и куда уезжает на какой машине?

— Разумеется. У нас есть для этого специальный пакет компьютерных программ. Первый нам купили еще в двухтысячном году, нынче работаем с седьмой версией. Иными словами, вот уже больше десяти лет каждая поездка регистрируется.

Люси показала на компьютер, стоящий прямо перед ней:

— Можно взглянуть?

Директор не возражал: кликнул на иконку, открыл нужный файл.

В окне за его спиной было видно, что снегопад усилился, теперь уже и гор не различить. Шарко и Люси с тревогой переглянулись.

— Тут возможен любой поиск: по фамилиям служащих, по датам, по номерам машин, а можно сразу по трем показателям… Слушаю вас.

— Давайте по датам. Я назову вам несколько, относящихся к разным годам, а вы скажете мне, не повторяется ли одна из фамилий водителей.

Люси вынула блокнот и медленно продиктовала даты:

— 7 февраля 2001 года… 10 января 2002-го… 9 февраля 2003-го… и 21 января 2004-го.

Директор прачечной одну за другой ввел даты, кликнул мышкой и, глядя в открывшиеся таблицы, принялся выбирать нужные сведения.

— Ну вот и все, — наконец сказал он. — Подходят пятеро наших сотрудников — две женщины и трое мужчин. И… и только одна из этих женщин работает у меня до сих пор. Остальные четверо давно уволились, я даже и не знал их.

Люси и Шарко бросились к монитору. Попросили найти и распечатать личные листки мужчин-водителей. В них было все, что нужно: фотографии, даты рождения, адреса, данные о поступлении на работу и уходе из центра…

Энебель пристально вглядывалась в листки: один из этих троих, безусловно, преступник, монстр, которого они ищут, чудовище, убившее по меньшей мере двух женщин и похитившее еще двух…

Потом она отложила одну страничку и ткнула в нее пальцем:

— Смотри, Франк. Филипп Агонла. Фамилия этого Филиппа ничего тебе не напоминает?

— Агонла… Агонла… Стоп! Черт побери, ведь Гамблен нацарапал на льду эту фамилию, а вовсе не слово «AGONIA»!

— Да… все-таки он отыскал этого типа…

Люси снова взяла распечатку — теперь надо внимательно прочесть остальное.

Филипп Агонла родился в 1973 году, значит первое из известных им преступлений он совершил в двадцать восемь лет… Дальше… Дальше — «уволен в декабре 2004 года за серьезный дисциплинарный проступок» [26]. На снимке нескладный мужчина с короткими темными курчавыми волосами. Уродливые очки с бифокальными стеклами в роговой оправе, крупный нос с горбинкой, профиль — резкий и острый… Неприятная внешность. «Такого можно испугаться», — невольно подумала Люси. Жил Агонла в регионе Рона–Альпы, в каком-то Аллеве…

— Далеко отсюда этот Аллев?

— Километров тридцать, — ответил директор прачечной. — Это выше в горах, на берегу реки. Ровно на полдороге между курортом Экс-ле-Бен и Анси. — Он повернулся к окну. — Ишь как сыплет, при таком снегопаде уже через час подняться туда будет очень трудно, тем более что там, наверху, снегопад не прекращался все последние дни. Шоссе, должно быть, завалило, и не в одном месте. Рискуете застрять.

— Этого человека уволили в две тысячи четвертом году. А можно узнать за что? Какой именно серьезный дисциплинарный проступок он совершил?

Оке встал и подошел к металлическому шкафу:

— Думаю, это у меня записано где-то здесь… — Он порылся в бумагах на одной полке, на другой, нашел то, что искал, вернулся к столу со скоросшивателем в руках, открыл его, послюнил палец, стал пролистывать, переводя глаза со страницы на страницу и строки на строку, и внезапно застыл с изумленным видом. — Ух ты, как странно! Тут написано, что один из докторов застал Агонла в палате пациентки травматологического отделения, когда ту увезли на исследование. Этот тип украл фотографию с удостоверения личности больной, а в руке у него был слепок ключа от дома.

Пейзаж вокруг их «206-го» смахивал на апокалиптический, да и обстановка напоминала о конце света. Пока они ехали по узеньким горным дорогам, небо стало чернее черного, а снежные хлопья закружились в бешеном танце — словно пурга из романов Стивена Кинга. Дворники метались по лобовому стеклу с такой скоростью, что было страшно за двигатель: вдруг не выдержит и сломается? Что до фар, то их свет можно было бы назвать в лучшем случае условным. Судя по навигатору, до места оставалось еще двенадцать километров, и уже полчаса, как им не встретилось ни одной машины.