Агата Кристи - И тогда никого не осталось

— Я сойду с ума, если буду здесь сидеть. Давайте походим.

— Отлично.

Они медленно расхаживали взад и вперед вдоль линии скал, нависающих над морем. Солнце клонилось к западу. Его свет стал золотым и сочным. Он окутал их золотистым огнем.

Неожиданно, нервозно хихикнув, Вера сказала:

— Жаль, что мы не можем искупаться…

Филип смотрел на море. Неожиданно он сказал:

— Что это там? Вот видите, возле большого камня? Нет, чуть дальше, направо.

Вера вытаращила глаза и сказала:

— Похоже на чью-то одежду!

— Купальщик, а? — Ломбард засмеялся. — Странно. Наверно, это всего лишь водоросли.

Вера предложила:

— Давайте сходим и посмотрим.

— Это одежда, точно, — сказал Ломбард, когда они подошли поближе. — Целый узел. Вон ботинок. Идемте, давайте проберемся туда.

Они стали пробираться через камни.

Неожиданно Вера остановилась и сказала:

— Это не одежда — это человек…

Человек вклинился между двумя камнями, куда его забросил прилив.

Ломбард и Вера сделали последнее усилие и добрались до него.

Они склонились над ним.

Пурпурное обесцвеченное лицо — ужасное лицо утопленника…

Ломбард сказал:

— Бог ты мой! Это — Армстронг…

Вечности подходили к концу… миры кружились, во Вселенной… Время застыло неподвижно… Оно остановилось, оно проходило сквозь тысячи столетий…

Нет, минула всего минута или чуть больше.

Два человека стояли, глядя на покойника…

Медленно, очень медленно Вера Клэйторн и Филип Ломбард подняли головы и посмотрели друг другу в глаза…

Ломбард засмеялся и сказал:

— Так вот, значит, как, Вера?

Вера проговорила:

— На острове никого нет, совсем никого, кроме нас…

Она произнесла эти слова шепотом, еле слышным шепотом.

Ломбард сказал:

— Точно. Так, значит, теперь нам известно все, а?

Вера спросила:

— Как это сработано… тот трюк с мраморным медведем?

Он пожал плечами:

— Простой фокус, моя дорогая, отличный фокус…

Их глаза снова встретились. Вера подумала: «Почему я никогда раньше не видела как следует этого лица? Он волк — вот кто он такой, это волчья морда… Эти ужасные зубы…»

Ломбард сказал, и его голос превратился в рык — опасный, угрожающий рык:

— Как видите, это конец. Теперь мы узнали правду. И ЭТО конец…

Вера спокойно ответила:

— Вижу…

Она уставилась на море. Генерал Макартур смотрел на море. Когда же? Неужели только вчера? Или позавчера? Он тоже сказал: «Это конец…»

Он сказал так, ничуть не возражая, почти радуясь.

Но у Веры эти слова… сама мысль… вызывали желание бунтовать. Нет, не конец.

Она посмотрела на покойника и сказала:

— Бедный доктор Армстронг…

Ломбард глумливо ухмыльнулся и заметил:

— Ба, что я слышу? Женская жалость?

Вера ответила:

— А почему бы и нет? Разве в вас нет ни капли жалости?

Он сказал:

— К тебе — нет! И не жди!

Вера вновь взглянула на труп и заявила:

— Мы должны убрать его отсюда. Отнести в дом.

— Наверное, чтобы присоединить к остальным жертвам? Чтобы все было аккуратненько. Что касается меня, то он может оставаться там, где есть.

Вера сказала:

— Ну, во всяком случае, давайте отнесем его от моря.

Ломбард засмеялся и сказал:

— Как хотите.

Он наклонился, стал вытягивать тело. Вера нагнулась к нему, стала помогать. Она тянула изо всех сил.

Ломбард, запыхавшись, произнес:

— Не такая уж это легкая работка.

Однако им удалось оттащить труп далеко от линии прилива.

Выпрямившись, Ломбард спросил:

— Ну, как, удовлетворены?

Вера ответила:

— Вполне.

Ее тон его насторожил. Он круто повернулся. Даже не хлопая рукой по карману, он уже знал, что тот пуст.

Она отошла на ярд-два и стояла лицом к нему с револьвером в руке.

Ломбард сказал:

— Так вот, значит, какова истинная причина вашей женской заботливости! Вы попросту хотели обчистить мой карман.

Она кивнула и твердо, недрогнувшей рукой держала пистолет.

Сейчас смерть очень близко подошла к Филипу Ломбарду.

Он знал, никогда она не была ближе.

И, однако, он еще не был побежден.

Он властно сказал:

— Отдай револьвер мне.

Вера засмеялась.

Ломбард заявил:

— Ну, полноте, отдай.

Его быстрый ум лихорадочно работал. Как… каким образом… заговорить ее… убаюкать… или быстрый бросок…

Всю жизнь Ломбард выбирал рискованные пути. Так он поступил и на сей раз.