Юн Линдквист - Звездочка

— Ты в порядке, милая? — спросила она. — Расстроилась из-за чего-то?

— Нет, мама, все хорошо, — процедила Тереза сквозь зубы. — Мне нужно побыть одной.

Мария устроилась на кровати поудобней, и Тереза чуть не закричала от досады.

— Поделись со мной, — попросила ее Мария, склонив голову набок. — Что происходит? Я же все вижу. Почему ты плакала?

У Терезы больше не было сил сдерживаться. Угловым зрением она видела телефон, и ладони горели от нетерпения.

— Откуда такая забота именно сейчас? Просто оставь меня в покое, ладно? — дрожащим от злости голосом выпалила Тереза.

— Мне обидно это слышать, ты ведь знаешь, я всегда…

Не выдержав, Тереза вскочила и убежала к себе в комнату. Она достала мобильный телефон и начала звонить по нужному номеру. Денег на телефоне хватило лишь на три звонка.

Десять минут спустя девочка спустилась в гостиную. Вскоре произошло то, чего она опасалась, — Тора Ларссон выбыла из конкурса. Лучшая певица из всех, кого Тереза когда-либо слышала, не прошла дальше, потому что ей не хватило голосов телезрителей.

Тереза не представляла, сколько человек участвовало в голосовании, и подозревала, что ее предположение нелепо, но в ту минуту она была абсолютно уверена: не хватило именно ее голоса. Позвони она те двадцать раз вместо трех, и все бы решилось иначе. Тора осталась бы в телешоу, если б мать оставила Терезу в покое.

У Терезы были целые выходные, чтобы немного успокоиться. В пятницу она не стала выходить на форум. Ей не хотелось читать ликующие комментарии злопыхателей. В субботу она начала приходить в себя. Осознала, что все кончено. Она позволила себе слишком сильно увлечься, и вот теперь увлечению пришел конец.

Дальше следить за развитием событий в «Стань звездой» она не собиралась. Боже мой, ну кто такая Тора Ларссон? Просто девчонка, чуть постарше ее, талантливая, с фантастическим голосом, вот и все. Стоило ли так из-за нее расстраиваться? Нет. Или да.

Глядя на Тору, Тереза узнавала в ней себя, хотя они были совершенно разными. Но она тоже стояла перед враждебно настроенной публикой, отдавая себя на суд пресыщенного жюри. У нее тоже вокруг сердца выстроена стена, и она держит сердце в руках, а кровь сочится между пальцев. Тот же безмолвный крик. Тот же подавленный страх.

Не объяснить словами, почему любишь. Если требуется, всегда можно подыскать причину любви, но самое главное происходит в потаенных уголках сердца и не подлежит контролю. Ты просто знаешь, когда она приходит. И точно так же чувствуешь, когда любовь оставляет тебя.

Было бы правильно сказать, что Тереза горевала, как горюют по другу, который переехал жить в другую страну или вообще покинул тебя. Она больше никогда не увидит Тору Ларссон, никогда больше не переживет удивительного ощущения узнавания себя в ней, никогда больше не встретит этого взгляда.

Несмотря на то что Тереза чаще всего была одна, она редко чувствовала себя одиноко. Но в эти выходные ей пришлось ощутить всю полноту одиночества. Пустота окружила ее и преследовала повсюду. Тереза бесцельно бродила по саду, слушала Bright Eyes и даже посидела немного в гроте — их любимом с Юханнесом укрытии.

«Мне нужен любовник, которого не надо любить; мне нужен парень, пьяный в стельку, так чтоб лыка не вязал».

Тереза стояла и разглядывала дом, где раньше жил Юханнес. На участке теперь виднелись качели и разбросанные повсюду яркие пластиковые игрушки. Новые соседи спилили несколько деревьев. В ушах у девочки звенел голос Конора Оберста, и ей казалось, все ускользает у нее из рук. Словно ей еще только четырнадцать, но уже слишком поздно.

Поддавшись импульсу, Тереза вернулась к себе и стала рыться в шкафу: отныне она будет одеваться в яркие цвета! А то постоянно носит все черное и серое. Она принялась искать брюки, рубашки, футболки и свитеры других оттенков. Сейчас возьмет и переплюнет саму радугу!

Однако затею пришлось выкинуть из головы. Те немногие разноцветные вещи, что нашлись в шкафу, были все ей малы. Либо слишком короткие, либо слишком узкие — ее дурацкие толстые ноги в них не влезали, а дурацкий толстый живот торчал наружу. Тогда Тереза схватила желтую шапку, нахлобучила ее на голову и улеглась на кровать, чтобы почитать очередной сборник Кристиана Лундберга.

Пустота взяла Терезу в плотное кольцо, и девочка не находила себе места, не могла ни на чем сфокусироваться. Зажав уши ладонями, она принялась бормотать слова старой детской песенки: «Никто меня не любит, никому я не нужна лишь потому, что ем я червяков…» Остановилась Тереза, только когда голова взопрела. Тогда девочка сорвала с себя шапку, спустилась на кухню и съела пару бутербродов.