Юн Линдквист - Звездочка

— Вот, — протянула она бутылку Терез, присев рядом с ней.

— Зачем? — удивилась девочка, не взяв у нее новое оружие.

— На случай, если он… снова попытается тебя съесть.

— Не попытается.

— Но вдруг?

— Тогда ты сама можешь сделать его мертвым.

Они сидели рядышком. Стоны, раздававшиеся из ванной, постепенно стихли. Возможно, Терез права. Этот Макс Хансен тип неприятный, но не особо опасный. Он просто трус.

Тереза взвесила бутылку в руке: плотная и тяжелая. Горлышко удобно ложится в ладонь, превращая бутылку в идеальное орудие удара. Девочка представила, каково будет треснуть Макса Хансена по его зализанной башке. Прислушалась к собственным ощущениям. Да, она сможет это сделать. Какой-то частице ее просто-напросто хочется это сделать.

Они — две беззащитные девочки. На видео — доказательство того, что Макс напал первым. Им все сойдет с рук. Так ей думалось. Хотя, сидя рядом с Терез, она чувствовала себя кем угодно, только не беззащитной девочкой. Скорее, наоборот. Тряхнув пару раз бутылкой, она посмотрела на Терез: подруга спокойно сидела с прямой спиной, сложив ладони на коленях. Нет, беззащитными их не назовешь.

«Мы неуязвимы, — решила Тереза. — Мы — волчицы».

Когда Макс Хансен вышел из ванной, он был бледнее трупа. Кожа будто совсем потеряла цвет, а грудь и живот за неимением бинтов перевязаны парой полотенец. Увидев сидящих на постели девчонок, он остановился как вкопанный.

— Какого черта вам тут надо? — спросил он слабым голосом, покосившись на бутылку в руках у Терезы. Покопавшись в карманах пиджака, он достал бумажник и швырнул его Терез. — Вот, берите. Больше у меня ничего нет.

Терез отдала бумажник подруге, которая не знала, что с ним делать. Открыв его, она задумалась, может, взять деньги, но потом решила, что не стоит, и швырнула бумажник обратно Максу.

— Я хочу записать диск, — произнесла Терез.

— Что? — Макс сглотнул слюну.

— Я хочу записать диск, — повторила Терез. — Я буду петь.

Ты мне поможешь.

Казалось, еще немного, и Макс Хансен разрыдается. Он стоял покачиваясь, затем открыл рот, силясь что-то сказать, но так и не смог. Он хотел было шагнуть к Терез, но, взглянув на нее, предпочел остаться на месте.

— Ты точно этого хочешь? — выдавил он из себя наконец.

— Да, — кивнула Терез.

— Значит, мы можем перечеркнуть случившееся и начать сначала, да?

Терез молчала. Наверное, не знала этого выражения. Поэтому Тереза ответила за нее:

— Ничего перечеркивать мы не будем. Но ты слышал, что она сказала? И кстати, запись у меня, — добавила она, похлопав ладонью по карману.

— Ладно, ладно, — согласился Макс Хансен.

В зеркале у него за спиной девочка увидела, что кровь проступила сквозь полотенце. Вероятно, ему нужно показаться врачу, если они хотят, чтоб Макс смог быть им полезным.

Поднявшись с кровати, Тереза поняла: несмотря на свою дерзость, она не так уж уверенно держится на ногах. Девочка поставила пустую бутылку на столик рядом с Максом и подала знак Терез, что им пора. Нужно держать фасад, еще буквально одну минуту.

И у нее получилось. Тереза еще долго будет помнить этот триумфальный момент, когда ей, впервые в жизни, удалось не стушеваться и вовремя произнести нужные слова, вместо того чтобы потом кусать себе локти. Когда они с Терез были уже на пороге, она обернулась и сказала бледному, покрытому холодным потом мужчине:

— Не звони нам. Мы тебе сами позвоним.

Терезе чудилось, будто она в сказке. Волшебный вагон метро несся по подземному тоннелю, а рядом с ней сидела Терез — существо из иного мира.

Возможно, это просто был один из способов примириться с тем кровавым ужасом, который ей только что пришлось пережить. Но начиная с той последней реплики в номере отеля Тереза решила, что впредь будет относиться ко всему как к волшебной истории, в которой ей отвели главную роль.

«Жили-были две девочки. Они ехали в метро и были настолько разными, насколько могут быть разными две девочки».

— Терез, а как вышло, что ты убила тех, у кого жила? — поинтересовалась Тереза, когда они проехали несколько станций.

— Сначала молотком. Потом пилой и другими инструментами.

— Я имела в виду — почему? Почему ты это сделала?

— То, что внутри. Я хотела добраться до этого.

— И ты это получила?

— Да.

«Одна из них выглядела будто фея, но была опасной убийцей. А другая выглядела словно тролль, но была ужасной трусишкой».

— И что ты чувствуешь, когда убиваешь?