Юн Линдквист - Звездочка

Тут раздался голос Йёрана, который кричал из гостиной, что им нужно ехать, иначе она опоздает на поезд. Особо не задумываясь, Тереза кинула в сумку мобильник, mp3-плеер, распечатку с картой, блокнот и спортивный плюшевый костюм черного цвета. Его она взяла, чтобы набить сумку.

По дороге на станцию Йёран продолжил расспросы по поводу этой новой подружки, и Тереза рассказала как есть: они познакомились на форуме про волков, они с ней одного возраста, и эта девочка живет в Сведмюре. Остальные детали она выдумала или переврала.

На прощание отец обнял ее, и Тереза не смогла заставить себя ответить на его объятия. Когда она села на свое место и поезд тронулся, Йёран помахал ей. Тереза тоже помахала ему, но без всякого энтузиазма, а потом проследила за ним взглядом, пока он шагал к автомобилю.

Не прошло и пары минут, как у нее захватило дух от осознания: она путешествует. Сидит одна в поезде, направляясь в совершенно незнакомое место. Она — пассажир, она в пути и чувствует себя абсолютно свободной. Тереза поймала свое отражение в окне и не узнала себя.

Кто это сидит на ее месте?

Девочка достала из сумки блокнот и карандаш и задумалась, посасывая кончик карандаша и поглядывая на свое отражение. Как бы ей хотелось быть загадочной незнакомкой, которая едет в поезде и сочиняет прекрасные строки, но Терез ничего не приходило в голову. Ни слова. У нее и так небогатая фантазия, а сейчас так вообще — заклинило.

«Я сижу в поезде», — начала писать Тереза и застопорилась. Тогда она написала эту фразу еще раз, а потом еще раз. Прошло десять минут, и уже две страницы были исписаны все теми же четырьмя словами. Тогда Тереза подняла голову и снова взглянула на себя. Незнакомка.

Довольно!

Запихнув блокнот в сумку, она поднялась и пошла в туалет. Там она долго стояла, прислонившись к раковине и изучая свое отражение в зеркале. После чего сполоснула лицо водой, набрала в ладони мыльной пены и тщательно умылась, не оставив на коже ни грамма косметики. Голову она тоже намочила, чтобы убрать начес, и насухо вытерла волосы бумажными полотенцами, пока они не повисли бесформенными прядями вокруг лица.

Раздевшись, Тереза вытащила из сумки плюшевый спортивный костюм и натянула его на себя. Рассмотрев результат преображения в зеркале, девочка смогла констатировать, что выглядит ужасно.

«Вот она я».

Вернувшись на свое место, Тереза взглянула на отражение в окне, и собственное лицо больше не показалось ей чужим. Эту уродину она знает всю свою жизнь и возьмет ее с собой в Стокгольм. Раскрыв блокнот, Тереза написала:

Людской поток на Центральном вокзале Стокгольма напугал Терезу. Поднявшись с перрона наверх и погрузившись в этот поток, она подумала, что выйти сухой из воды ей вряд ли удастся. Вот-вот — и она утонет в этой реке из людей. Не представляя, в какую сторону двигаться, Тереза позволила потоку унести ее и вскоре очутилась у входа в метро.

Тереза протянула кассиру деньги, сказала: «Сведмюра» — и, получив билет, узнала, куда ей дальше идти. Девочке снова пришлось отдаться на волю потока. Она шла, со страхом озираясь и крепко прижимая к себе сумку. Слишком много людей вокруг, а она такая маленькая и совсем одна.

Найдя нужный поезд и отыскав в вагоне свободное местечко, Тереза почувствовала себя немного уверенней. Теперь у нее есть свое место и больше не нужно никуда идти. Но людей вокруг все равно слишком много. В основном взрослые с безразличными лицами — они окружили ее со всех сторон. Вдруг сейчас кто-то протянет к ней руку или заговорит с ней?

Народ выходил на каждой станции, и, когда поезд подъехал к Сведмюре, вагон уже был полупустой. Тереза вышла на перрон и развернула карту. Дом Терез она обозначила крестиком, как место, где спрятаны сокровища.

Снег тонким слоем покрывал улицы, и девочка дрожала от холода в своей плюшевой кофте. Тереза представила, будто она — черная дыра и Терез неумолимо притягивается к ней.

Она пришла на нужную улицу, и нужный подъезд притянулся к ней. Лишь стоя в лифте и нажав кнопку последнего этажа, Тереза поняла, что пора прекращать игру. Она тут же занервничала и вспотела бы, если б не была такой продрогшей.