Пьер Леметр - Алекс

— А чем он занимается, ваш друг?

— Он программист.

— Немец?

Алекс кивнула. Она не знала, куда он клонит, и едва успевала соображать, что лучше ответить. Это ей не нравилось.

— А ваша жена работает? — в свою очередь спросила она.

Бобби бросил скомканный картонный стаканчик в мусорную корзину. Вопрос о жене не оскорбил его, скорее расстроил. Они снова ехали, диапорама вновь показывала в ряду прочих фотографию его жены. Ей около сорока, у нее жидковатые прямые волосы и болезненный вид.

— У нее рассеянный склероз, — ответил он. — И при этом она сидит с детьми, вы представляете? Так что все в руках Провидения…

С этими словами он указал на фигурку Святой Девы, раскачивающуюся под зеркальцем.

— Думаете, Она вам поможет?

Алекс не хотела задавать этот вопрос — слова вырвались непроизвольно. Он повернулся к ней. Его лицо не выразило ни обиды, ни удивления. Он просто произнес таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся:

— Награда за искупление вины — прощение. Вы так не думаете?

Алекс не слишком хорошо поняла, что он имеет в виду: религия — это такая вещь… Она только что заметила, что на обратной стороне лобового стекла — со стороны кабины — была еще одна самоклеющаяся надпись: «Он придет снова. Готовы ли вы к этому?»

— Вы не верите в Бога, — сказал Бобби улыбаясь, — это сразу видно.

Это был не упрек — просто констатация факта.

— Вот я, например, — если бы у меня не было веры… — начал он.

— Бог устроил вас в этой жизни не лучшим образом, — заметила Алекс, — но зато создал вас незлопамятным.

Бобби сделал такой жест, словно хотел сказать: да, я знаю, и за это я Ему благодарен.

— Бог нас испытывает, — добавил он.

— Да, — согласилась Алекс, — с этим не поспоришь…

Разговор угас сам собой. Оба смотрели на дорогу.

Через какое-то время Бобби сказал, что ему нужно поспать. Впереди виднелась автозаправка, огромная, как целый город.

— Я обычно здесь останавливаюсь, чтобы часок покемарить, — объяснил он.

Отсюда было двадцать километров до Меца.

Бобби вышел из кабины, чтобы размяться и «подышать» — он не курил. Алекс наблюдала, как он прохаживается туда-сюда, ритмично взмахивая руками. Она машинально подумала: это потому, что он знает, что она на него смотрит. Вряд ли он стал бы это делать, если бы был один.

Затем он снова поднялся в кабину.

— Позвольте, на этот раз я лягу на кушетку, — сказал он. — И не волнуйтесь, мой будильник всегда при мне. — И постучал по лбу.

— Я пока немножко прогуляюсь, — сказала Алекс. — Мне нужно позвонить.

Он был настолько галантен, что даже сказал: «Передайте вашему другу от меня привет!» — после чего задернул ширму перед кушеткой.

Алекс шла по парковке мимо бесчисленных грузовиков. Ей понадобилось немного пройтись, чтобы успокоиться.

Но чем дальше, тем тяжелее становилось у нее на сердце. Это из-за того, что сейчас ночь, говорила она себе, прекрасно понимая, что дело в другом. Причина в этой поездке.

Само ее присутствие на автостраде, на этой дороге в один конец, свидетельствовало о том, как далеко все зашло и как скоро все кончится.

Она старалась не подавать виду, даже наедине с собой, — но все же ей было страшно. Конец должен наступить уже завтра, и это ее пугало.

Она заплакала — тихо, стараясь не всхлипывать, скрестив руки на груди, стоя между рядами огромных грузовиков, напоминающих огромных спящих насекомых. Жизнь всегда настигает нас, с этим ничего не поделать, этого не избежать — никогда.

Она повторяла про себя эти слова, всхлипывая и шмыгая носом, стараясь дышать поглубже, чтобы уменьшить давление в груди, ослабить эту тяжесть на своем усталом сердце, — но это ей никак не удавалось. Оставить все это позади, повторяла она, пытаясь придать себе мужества.

О дальнейшем она не задумывалась — после все будет очищено. Для этого она здесь, на пустой автостраде — потому что готовится оставить все это позади. При мысли об этом ей немного полегчало. Она снова тронулась с места. Прохладный ночной воздух бодрил и успокаивал одновременно.

Еще несколько глубоких вдохов — и она взяла себя в руки.

В небе пролетел самолет, его огни образовывали мерцающий треугольный контур.

Какое-то время Алекс смотрела, как он пересекает небо, — отсюда, с земли, казалось, что очень медленно. Наконец он мигнул в последний раз и исчез.

Самолеты часто наводят на философские размышления.

Автозаправочная станция представляла собой нечто вроде эстакады, на оконечностях которой располагались десятки закусочных, газетных киосков, магазинчиков и бутиков всех мастей. По другую сторону эстакады тянулось шоссе в обратном направлении — на Париж. Алекс поднялась в кабину грузовика и осторожно закрыла дверцу, чтобы не разбудить Бобби. Он все же услышал ее и на несколько секунд очнулся, но почти сразу снова погрузился в сон — Алекс вновь услышала глубокие размеренные вдохи, каждый из которых заканчивался слабым всхрапыванием.