Сара Рейн: Корни зла

— А как же студия «Ашвуд»? — спросила Трикси Смит, кивая. — Лукреция снималась в фильме на студии «Ашвуд», не так ли? В съемках также участвовали двое мужчин, и каждый из них думал, что он ее возлюбленный. Между ними возник ревнивый спор. Это вызвало вспышку гнева у Лукреции, и она убила обоих, а затем убила себя: то ли из-за угрызений совести, то ли из-за панических мыслей о смертной казни.

— Два убийства и самоубийство, — сказала Люси коротко. — Вы уже выяснили большую часть фактов. Не думаю, что смогу сообщить вам что-то новое.

— Неужели вас не волнует, что вашу бабушку до сих пор считают двойной убийцей?

О, эта женщина была на удивление назойлива. Люси ответила:

— Я не уверена, что меня это сильно волнует. Конечно, я никогда не хотела, чтобы моя бабушка была убийцей, и меня не очень-то радует заявление, что она была еще и шпионкой. Но все это случилось так давно, задолго до моего рождения. Не думаю, что кто-нибудь из нашей семьи особенно обеспокоен этим сейчас. Я — точно нет! Я даже никогда не знала Лукрецию. И кстати, в том случае если вы думали, что меня назвали в ее честь, — это не так. Но я надеюсь, что ваша диссертация будет удачной и вы получите докторскую степень.

Люси встала, надеясь, что на этом разговор закончится.

Но он не закончился.

— Чего бы мне хотелось на самом деле, — сказала Трикси, — так это поговорить с кем-нибудь из вашей семьи, кто помнит Лукрецию. У нее ведь были две дочери, не так ли?

— Да, они изменили фамилию после смерти Лукреции, или их опекуны изменили ее, чтобы защитить девочек. Что-то вроде этого. Моя мать была младшей дочерью. — Люси немного поколебалась, а затем добавила: — Она умерла, когда мне было восемь лет. Вторая дочь Лукреции — это моя тетя Дебора Фэйн.

— Знаете, во всех книгах говорится о Деборе, но я никак не могла узнать ее фамилию, — и Трикси старательно записала все, что сказала Люси.

Люси прикусила губу от досады: «Черт! Я не хотела выдавать семейный секрет».

— Ваша тетя все еще жива, да? — спросила мисс Смит с надеждой. — Дебора Фэйн? Сколько ей лет? Как вы думаете, она согласится увидеться со мной?

— В свои семьдесят она хорошо выглядит, ее беспокоят только некоторые проблемы с сердцем — последствия ангины. Но она довольно энергична. Она могла бы поговорить с вами.

Именно тетя Деб рассказала Люси большую часть историй о Лукреции. И надо сказать, Деборе они очень нравились, а Люси любила их слушать, хотя аи не собиралась признавать это перед незнакомой. Остальные члены семьи стыдилась Лукреции. А что касается Эдмунда... Люси подавила злобную ухмылку при мысли о том, как ее двоюродный брат схватится за сердце, если он узнает, что история Лукреции снова в центре внимания. Люси осторожно сказала:

— Я могла бы поинтересоваться у тети Деб, захочет ли она принять вас. Но я ничего не могу обещать. Оставьте мне номер своего телефона, и я перезвоню вам вечером. Скажите, вы хотите поговорить с тетей, чтобы подобрать вспомогательный материал для своей диссертации?

— В общем-то, да. Хотя есть еще кое-что.

— Да? — Люси по неясной причине стало как-то не по себе.

— Я хочу разузнать об Альрауне, — заявила Трикси Смит.

Альрауне...

Это имя прогремело как гром среди ясного неба. Из создавшейся ситуации было несколько выходов. Можно было сказать с легкой непринужденностью: «Мы бы все хотели узнать об Альрауне, дорогая» — и затем выпроводить мисс Смит как можно быстрее. После чего забыть об этой беседе, оставить Лукрецию с каиновой печатью на ее мраморном лбу и запереть Альрауне вместе с остальными призраками в мире воспоминаний.

Можно было притвориться скучающей и отреагировать так, будто в разговоре была допущена оплошность («О, мисс Смит, в нашей семье не принято обсуждать эту тему с посторонними»).

Худшее, что можно было бы сделать, — это резко заявить, что Альрауне никогда не существовала, что все это было рекламным трюком, искусно придуманным журналистами.

Люси произнесла:

— Вы должны, конечно, понимать, что Альрауне никогда не существовала. Все это было рекламным трюком, выдуманным журналистами.

Но, казалось, Трикси Смит ожидала услышать именно такие слова. Она спросила:

— Вы в этом уверены?

По пути домой Люси почти не замечала духоты переполненного метро и толкающихся в час пик людей.

Она добралась до своей квартиры, повесила пальто в шкаф и прошла на кухню. Люси жила на верхнем этаже жутковатого дома, построенного в середине викторианской эпохи. Здание находилось на краю парка Бэлсайз. Оно не было таким большим, чтобы его можно было назвать особняком, но и под описание простого жилого дома оно тоже не подходило. Внутреннее убранство было почти роскошным. У Люси была огромная гостиная, которая первоначально являлась спальней владельца дома. Из гостиной можно было попасть в крошечную спальню, переделанную из гардеробной. Кухня и ванная располагались на одной стороне дома, а комнаты — на другой. Это было удобно, хотя разделяющая стена между двумя ванными была немного тоньше, чем полагалось.