Сергей Бакшеев - Галактика мозга

Ученый в замешательстве подошел к компьютеру. Требуется всё проверить и перепроверить! Надо найти ошибку! Пальцы заметались по клавиатуре, но в висках стучал безжалостный приговор: поздно. Руки безвольно опустились, глаза зажмурились от досады. Поздно! Эксперимент над Вовой Гриценко завершен. Он ничего не в силах исправить.

Остается только ждать.

В коридоре бушевал министр. Дверь сотрясалась от новых сильных ударов. Шувалов не сразу заметил дребезжащий от напряжения телефонный аппарат. Он поднял трубку.

— Антон Викторович? — послышался торопливый голос Валентины Федоровны. — С вами хочет поговорить дочь генерала Павлова. Переключаю.

— Доктор Шувалов? Мне только что сообщили, что план той операции над моим отцом составляли вы. Вчера папа умер… — Антон слушал молча, понимая, что сейчас его еще раз обвинят в убийстве. Рядом стоял Саша. Антон прижал сына к себе, чтобы до ушей мальчика не дошли пугающие, но справедливые слова. — Спасибо вам, доктор Шувалов. Вы совершили чудо, вы вернули нам отца.

— Но как же… — окончательно растерялся Антон.

— Он умер, потому что его мышцы полностью атрофировались. Организм не выдержал пробуждения после многолетнего сна. Это мы виноваты, потеряли надежду и уже давно прекратили массаж… А вы подарили нам удивительный месяц. Его голова работала прекрасно, мы общались, и успели очень много сказать друг другу. Он… папа был счастлив… Спасибо вам за это чудо.

Было слышно, как женщина заплакала.

— Вам тоже, спасибо, — пробормотал смущенный Антон.

Лабораторная дверь не выдержала ударов и с треском распахнулась. В помещение ворвались два коренастых сотрудника милиции, за которыми угрюмым знаком вопроса возвышалась фигура министра.

Шувалов поспешил к открытому входу в стеклянный бокс. Ему жестами что-то показывала Репина.

— Мальчик только что очнулся, — выпалила она.

Антон захлопнул дверь, оставаясь снаружи. Он загородил вход и посмотрел на часы. В прошлый раз после двухминутной живительной вспышки мозг Людмилы Вербицкой окончательно умер.

— Что происходит? Пустите меня! — требовал Гриценко.

— Вова очнулся, но сейчас его нельзя волновать. Критический период длится две-три минуты. Оживший мозг, как открытая рана…

Шувалов смотрел, как на стене на электронном циферблате меняются показании секунд. В его позе было такое напряжение и сосредоточенность, что все замерли и тоже уставились на часы.

Она уже бывала в этом институте, умела менять свою внешность, и ей не составило труда оставаться незамеченной во всеобщей суматохе. Тот, ради кого она пришла сюда, теперь был у нее на виду. В школьном дворе ей не удалось осуществить свой план. И сейчас она ждала лишь удобного момента, чтобы довести дело до конца. Отступить она не могла ни при каких обстоятельствах.

Прошло три минуты. Народу в лаборатории прибавилось. Появился мрачный Леонтьев с листком заявления в руке. Милиционеры, скрипя сердце, переминались, не смея нарушить всеобщую тишину. Ольга стояла рядом с мужем и держала его за руку. Спина Шувалова окаменела. Он боялся повернуться, опасаясь увидеть разочарованный взгляд Репиной. Только она находилась рядом с мальчиком.

Но все присутствующие смотрели на Шувалова. Он являлся символом успеха или провала. Люди ждали. Антон физически ощущал умоляющий взгляд убитого горем министра.

И тут неожиданно раздался громкий возглас:

— Вовка! — к стеклянной перегородке прилип Саша. — Он смотрит на меня! — Мальчик радостно подпрыгнул и помахал рукой. — Вовка!

Шувалов обернулся. На бледном лице мальчишки, лежащего в каталке, появилась робкая улыбка. Антон вопросительно посмотрел на Репину. Та ободряюще кивнула.

— Обошлось, — выдохнул Антон. — Он жив.

Гриценко на негнущихся ногах подошел к Шувалову, схватил обеими руками его ладонь и затряс ее с такой силой, как будто хотел оторвать.

— Спасибо… спасибо… Я могу войти?

— Только вы один. И ненадолго.

Ольга обняла Антона, вытянулась и шепнула на ухо:

— Я так боялась за тебя.

Антон невольно придержал ее за талию. Он чувствовал, как его пустое тело наполняется теплом и ароматом любимой женщины.

— Папа! Мама! — радостный Саша дергал родителей. — Вовка обещал сыграть со мной в шашки.

Антон с восторженным удивлением смотрел на сына.

— Когда вы собирались играть?

— Сразу после школы. Но, раз такое дело, я согласен на вечер.

— Саша не заикается, — шепнул Антон Ольге.