Арсен Ревазов - Одиночество-12

К этому времени на монакской яхте начали узнавать антибцев и весело махать руками. Со второй попытки агрессоры ухитрились поставить яхты борт к борту, грохнув при этом довольно сильно о борт врагов. На монакской яхте немного удивились удару. Но как они удивились, когда антибцы с криками «На абордаж!» стали прыгать на их яхту и сбрасывать всех в воду. И мужиков, и баб.

Прогуливающаяся по набережной публика совершенно офигела: в одном из самых респектабельных и дорогих мест мира, прямо напротив Grand Casino, где количество Роллс-Ройсов, запаркованных на площади, превышает их годовой выпуск, происходит сцена морского рукопашного боя.

Пиратский захват яхты. Тела в воде, мольбы о помощи. Через пару минут схватка закончилась, и антибцы по законам русского хлебосольства, стали сбрасывать в воду коньяк, шоколад и спасжилеты. Из монакцев на яхте остался только капитан, который повел себя совершенно недостойно, покрыв позором французский флаг: заперся в своей каюте и угрожал полицией.

Еще через пять минут подошли полицейские и спасательные катера и стали вытаскивать всех из воды. Кого-то арестовали и почти сразу же отпустили. Выкинутому капитану антибцев заплатили компенсацию, а других жалобщиков не было.

Из всего этого Антона особенно развлек тот факт, что женская команда штурмующих вела себя гораздо агрессивней мужской. «Потому что они – бляди», – нравоучительно заканчивал свою историю Антон.

Однако на любовные истории Моти Антон реагировал серьезно. Несколько раз приезжал к нему среди ночи отпаивать после очередного облома. Гораздо лучше меня разбирался в сердечных перепитиях Матвея. На сегодняшний день, по его данным, кроме тягомотного романа с финдиректриссой, у Матвея ничего достойного не было.

Да и в любом случае, в утренние часы Матвей не исповедывался.

– Да, Мотя, – сказал я трубке, не поднося ее к уху, а рассматривая в упор. – Что-нибудь случилось?

– Ты уже знаешь про Химика? – спросил Матвей странным голосом.

В его интонации сквозила еле уловимая неестественная торжественность. Как на похоронах.

– Нет. Что такое?

Голос Матвея впрыснул мне адреналина. Я моментально проснулся и вскочил с кровати.

– Химик умер.

У нас в компании пока никто не умирал. Хоть мы были уже не молоды. Но как-то Бог миловал.

Жизнь себе текла. Мы влюблялись и любили, пили, отрывались, в перерывах – работали. Иногда даже дрались, но не умирали. А некоторые – вообще – рожали детей. Нет, мы были знакомы со смертью не только по фильмам про войну. Но… Мы пока не умирали.

Химика в миру звали Илья Донской. Как следовало из прозвища, он отличался глубокими познаниями в области химических реакций. Мог из подручных средств синтезировать нитроглицерин, LSD или цианистый калий.

Долговязый, с бородой и усами a la John Lennon 1969, Химик долгое время носил длинные волосы. Не так давно он их, правда, остриг, выбрив себе на затылке маленький смешной треугольник.

Он женился на бурятке-ламаистке Лиле (дочь питерского профессора микробиологии решила вернуться к истокам своего народа) и кроме Джона Леннона хотя, возможно, и благодаря ему, увлекался психоделиками и галлюциногенами. Я помнил рассказ про его первый опыт с LSD.

– Понимаешь, старик, – говорил он. – Ну вот представь себе объемные обои. Обои, которые на стене. Вот ты лежишь и половиной сознания понимаешь, что эти обои объемные. Что у них заметный рельеф и если ты потрогаешь их пальцами – ты это обязательно почувствуешь. И девушка, которая лежит рядом с тобой – понимает. И тоже этому удивляется. Ты набираешься сил, поднимаешься с постели, трогаешь их рукой, а они… плоские. Но она тебе не верит. Тоже поднимается, трогает. Да что за черт! – Плоские. Хотя вы оба все еще подозреваете, что они объемные. Такая фигня. Забавно иметь два независимых параллельных сознания. И понимать, что у твоей девушки – их тоже два. Причем запараллеленных в ту же сторону. Очень забавно.

Героин он не пробовал ни разу. Кокаин и траву недолюбливал за лобовой эффект. Словом, под определение классического наркомана Химик, конечно, не подпадал.

Несколько лет назад, начитавшись Пелевина и Кастанеду, он подсел на мухоморы. Начал намекать на тайные знания. Но в подробности не вдавался. Потом к грибам добавился калипсол. И я услышал от Химика что-то такое про настоящий параллельный мир.

Мы немного посмеивались над ним, хотя на самом деле, его работа главным экспертом в MNJ Pharmceuticals вызывала у нас легкое благоговение. Человеку платили деньги за знания, а не за искусство строить людей или втюхивать им что-то. Или, еще хуже, за умение воровать и делиться!