Майкл Куни - Судный день в Англии

Трент повернулся к Кизу. Наконец, лидер оппозиции начинал вести себя, как истинный премьер-министр.

— Вы будете держать нас в курсе, Киз? — спросил он и доверительным жестом протянул свою короткую квадратную ладонь. — Не беспокойтесь о протоколе. Уверен, Ее Величество согласится с тем, что все мы трое должны объединить усилия. Я считаю, что вы, Киз, должны получить неограниченные полномочия и право следить за любым человеком, даже за мною. Как будущий премьер-министр я обещаю вам поддержку и содействие во всех предпринимаемых вами шагах. Со своей стороны, я буду оказывать вам необходимое содействие, и, возможно, у меня будут кое-какие соображения, как повлиять на ход событий.

Трент почувствовал торжественность момента, когда Киз поднялся и с достоинством заговорил:

— Ее Величество милостиво предоставила в наше распоряжение эту комнату и несколько смежных для срочных совещаний и встреч. Я буду направлять вам сообщения с моей личной печатью.

Трент взглянул на перстень с печаткой, лежавший на столе рядом с чайной чашкой, и взял его в руки. На печатке был изображен миниатюрный смеющийся единорог, на боку у него в треугольной рамке были выгравированы буквы К. А. и стояла дата: 1681.

— Позвольте пояснить вам назначение этой печатки, Трент, — предложил премьер-министр. — Она известна Британскому Генеральному штабу, постоянному главе государственной гражданской службы, Главному комиссару Нью-Скотланд-Ярда и Генеральному директору службы безопасности. Мелодия «Гринсливз» — позывные К. А. Существует множество других кодов и сигналов, которые вам сообщит сам Киз в ближайшие дни. «Большие братья» не подозревают об истинном смысле этой печатки, но твердо знают, что нужно делать, когда ее видят, и не задают вопросов.

Обсудив все моменты, связанные с «Судным днем», политические лидеры переменили тему. Они в общих чертах наметили состав нового правительства, назвали имена членов будущего кабинета, впервые представляемых Ее Величеству. Разговор этих двух джентльменов, тесно связанных узами Флит-стрит, показался Кизу скучным и монотонным. Наконец, государственные деятели собрались уходить. Первым вышел Трент, за ним с интервалом в несколько минут последовал бывший премьер-министр, сэр Бенджамин Ф-френч.

Киз остался наедине со своей августейшей хозяйкой. И еще долго эти двое давних друзей сидели, склонившись над донесениями, картами и схемами. Шло время, сумерки сгущались над Лондоном, а Киз снова и снова предлагал и отвергал различные планы действий. Наконец, незадолго до того, как часы на окутанном туманом Вестминстере пробили полночь, план операции был утвержден.

…Сегодня днем в результате загадочного взрыва был поврежден главный вход в торговый зал автосалона в Ковентри. Полностью сгорел «альфа-ромео» и сильно пострадал старший продавец…

Мчась по широкому шоссе М1, идущему через Мидленд, Киз ощущал недовольство своим «альфа-ромео», взятым из специального резерва. С часами на приборной доске было что-то не то. Его тревога была чисто интуитивной, и, как и большинство мужчин, Киз искал рациональную причину своему беспокойству.

Скорость была высокой, но не слишком. Машина быстро брала с места, но плохо слушалась руля после скорости, достигшей пятидесяти миль.

Киз покончил со своими сомнениями, остановившись в Ковентри возле салона-магазина подержанных автомобилей и заменив «альфа-ромео» на белый «ягуар» класса Е с двумя тысячами миль пробега на спидометре. Он не стал торговаться, когда продавец предложил за его машину явно заниженную цену.

Отъезжая от автосалона, Киз взглянул в зеркало и увидел в нем довольную физиономию продавца. Похоже, сегодня вечером у того будет праздник. Класс Е прекрасно реагировал на умелые действия Киза и гладко катил по второстепенному шоссе, движение по которому было менее интенсивным. Миновав, наконец, самые сложные участки, он выехал на открытое шоссе, ведущее в Лестершир. День был чудесным.

Вскоре Киз миновал Лондон-роуд в Лестершире и, въехав в ворота стоянки, запарковал машину. Затем из ближайшей телефонной кабины он позвонил в Лестерширский университет. После долгих гудков в трубке, наконец послышался голос профессора Брауна, и Киз назвал предварительный пароль, давно установленный между профессором и службой безопасности. В трубке как бы зависла пустота, и Киз подумал: «Кто это мог бы прослушивать телефон Брауна?» Скорее всего, люди Лайонела Плюма.