Лоренс Блок - Капля крепкого

— Прекрасно. Значит, я похожа на сиротку Энни, и лицо у меня выпрыгивает, — пробормотала Донна.

— Но ведь это же очень красиво, милая. Ты уж поверь.

— Ладно, — кивнула она, — ясно одно: волос больше нет. Паренек из парикмахерской поверить своим ушам не мог, когда я пришла к нему утром и сказала, какую прическу хочу.

— В смысле: «О, зачем вы заставляете меня сотворить с вами такой кошмар?»

— Да ничего подобного, — сказала она Ричарду. — Он всегда хотел сделать мне короткую стрижку. «Наконец-то я вас уговорил!» Но он и его уговоры тут ни при чем.

— Знаковое событие, — догадался я. — Ты решила выбросить этого мужчину из своей жизни вместе с волосами.

Ричард сказал, что ему всегда нравилась Мэри Мартин. [43]   Мэри Мартин (1913–1990) — американская актриса и певица, четырежды лауреат театральной премии «Тони», носила очень короткую стрижку.

— Ну да, что-то в этом роде, но не совсем. Я звонила ему вчера вечером.

— Винни? — спросил я.

— Наверное, не стоило, потому как мне совсем не хотелось услышать его голос. Да и ему мой тоже. Но я подумала, надо бы напомнить, что я хочу заехать сегодня за своими вещами. И что было бы неплохо, чтобы он на это время убрался куда-нибудь из дома.

— И что?

— Не уверена, что он правильно понял мои слова. Начал говорить о моих волосах, моих прекрасных длинных волосах, и как он хочет видеть их, разметавшимися на его подушке, ну и всякую другую чушь.

— Ничего, придется нам поднапрячь распаленное воображение, — заметил Ричард.

— Уверена, у вас получится. И еще я тогда подумала: знаешь, придурок, если тебе так нравятся мои волосы, значит, с ними явно что-то не в порядке. А даже если и нет, ты увидишь их сегодня в последний раз. И вот я встала и прямо с утра пошла в салон красоты, и Хэрве соорудил мне новую прическу, вот вам и конец истории.

— Это не конец истории, дорогая, это самое настоящее произведение искусства. Просто шикарно!

— Спасибо, Ричард.

— Но Хэрве? Странное имя.

— Наверное, от Харви.

— О-ля-ля! — воскликнул Ричард. — Как это по-европейски!

Квартира Винсента Катрона находилась в Коббл-Хилл, в шестиэтажном кирпичном здании на углу улицы. На первом этаже располагались химчистка и закусочная, на каждом из верхних — с полдюжины малогабаритных квартир. Ричард без труда нашел нужный адрес, а также и свободное место на парковке прямо перед ним.

И вот мы втроем вошли в дом. Донна достала ключи, но на всякий случай все же нажала кнопку звонка под номером квартиры 4-С. И глубоко вздохнула, когда из домофона донеслись невнятные звуки — кто-то откашливался, видимо, собираясь ответить.

— Алё? — пролаял мужчина.

— Это я, приехала за вещами. — Донна закатила глаза. — И не одна, со мной люди.

Он не ответил и двери не открыл. Тогда она отперла ее своим ключом. Только подойдя к лифту, мы услышали, как с щелчком открылась нижняя входная дверь.

— Алё, — пробормотала Донна и снова выразительно закатила глаза. — С чего это только мне взбрело в голову… Ладно, не важно.

Должно быть, он поджидал прямо за дверью, потому что она распахнулась, не успела Донна поднести к скважине ключ. В проеме вырисовывалась фигура Винни. Какое-то время он сверлил взглядом всю нашу дружную троицу, затем уставился на Донну.

— Господи Иисусе! Чего ты сотворила со своими волосами, а, мать твою?

— Просто подстриглась, — ответила она.

— У долбаного мясника, что ли? — Он перевел взгляд на меня с Ричардом. — Нет, вы представляете, ребята? Единственное красивое, что было у этой женщины, так это ее волосы, и она — раз! — и отрезает их! Черт-те что. Пусть я пьяница, зато она — сумасшедшая.

— Я пришла за своими вещами, Винсент, — отчеканила Донна. — И думала, что…

— Ах, вон оно что, теперь, значит, я Винсент… А раньше только и слышал: «О, Винни, никогда не испытывала ничего подобного, только с тобой! О, Винни, просто обожаю, когда ты…»

Я где-то видел его прежде. Возможно, на каком-то собрании или просто в городе. Но ни разу не слышал его историю, не знал его имени, не припоминал, чтобы видел его вместе с Донной. Но лицо показалось знакомым.

Он был ниже меня на дюйм или два и весил на несколько фунтов больше. Волосы темно-каштановые, растрепанные и немного длиннее, чем сейчас у Донны. Он не брился пару дней, а запах, исходящий от тела, подсказывал, что через поры до сих пор выходят алкогольные пары. На нем была грязная белая майка на лямках и джинсы, отрезанные до колен. Ноги босые.