Дин Кунц - Дом ужасов

— Нет. Она меня убьет.

— Не говори глупостей. Она тебя не убьет.

— Ты не знаешь моей матери. Она очень строгая. А иногда… и злая. Кроме того, у нас католическая семья. Моя мать очень набожная. Очень, очень набожная. А для верующего католика аборт — ужасный грех. Мой отец даже бесплатно консультировал по юридическим вопросам лигу «Право на жизнь». Он — парень нормальный, но тем не менее аборт тоже не одобрит. И я точно знаю, что не одобрит мать. Никогда в жизни. Она заставит меня родить. Я знаю, что заставит. А я не могу. Просто не могу. Господи, не могу.

Эми начала плакать.

— Эй, беби, это не конец света, — Джерри обнял ее. — Ты это переживешь. Все не так плохо, как ты думаешь. Жизнь продолжается, знаешь ли.

Ей не хотелось обращаться к нему ни за духовной, ни за физической поддержкой. Только не к нему. Но деваться ей было некуда. Она положила голову ему на плечо, презирая себя за слабость.

— Успокойся, — продолжил он. — Успокойся. Все будет хорошо.

Наконец поток слез иссяк.

— Джерри, ты должен мне помочь. Ты должен, вот и все.

— Ну…

— Джерри, пожалуйста.

— Знаешь, будь у меня такая возможность, я бы помог.

Она отпрянула от него, вытирая глаза носовым платком.

— Джерри, часть ответственности твоя. Часть ответственности…

— Не могу, — твердо заявил он, убирая руку, которой обнимал ее.

— Ты только одолжи мне деньги. Я их верну.

— Ты не сможешь вернуть их за две недели. А мне понадобится каждый доллар, когда первого июня я уеду в Калифорнию.

— Только одолжи, — молить ей не хотелось, но выхода не было.

— Не могу, не могу, не могу! — он кричал, как ребенок, устраивающий истерику. Высоким, пронзительным голосом. — Забудь об этом! Забудь об этом, Эми. Мне нужен каждый цент, чтобы выбраться из этого вонючего городка!

«Боже, как я его ненавижу!»

Она ненавидела и себя, за то что позволила ему это сделать.

— Если ты как минимум не одолжишь мне деньги, я позвоню твоим родителям. Скажу им, что беременна твоим ребенком. Переведу стрелки на тебя, Джерри. — Она не думала, что ей достанет духа на такое, но надеялась, что угроза на него подействует. — Да поможет мне Бог, я даже заставлю тебя жениться на мне, если ничего другого не останется, но одна я ко дну не пойду.

— Ради бога, чего ты от меня хочешь?

— Помощи. Достойного поведения. Вот и все.

— Ты не сможешь заставить меня жениться на тебе.

— Может, и нет, — признала она. — Но проблем у тебя прибавится, и я наверняка смогу заставить тебя выплачивать деньги на содержание ребенка.

— Ты не сможешь заставить меня что-либо делать, если я буду в другом штате. Ты не сможешь заставить меня присылать деньги из Калифорнии.

— А вот это мы еще посмотрим, — хотя она полагала, что он прав.

— И потом, ты не сможешь доказать, что отец ребенка — я.

— А кто еще?

— Откуда мне знать?

— Ты — единственный, с кем я этим занималась.

— Но я точно не был первым.

— Мерзавец.

— Эдди Тол бот был первым.

— Я ни с кем этим не занималась с тех пор, как начала встречаться с тобой шесть месяцев тому назад.

— Откуда мне знать, что это правда?

— Ты знаешь. — Эми презирала его. Хотела пинать его и царапать лицо, пока оно не превратится в кровавую маску, но сдерживала себя, надеясь, что сможет чего-то от него добиться. — Это твой ребенок, Джерри. В этом нет никаких сомнений.

— Я никогда не кончал в тебя, — настаивал он.

— Пару раз кончил. А достаточно и одного.

— Если ты попытаешься подать на меня в суд, я представлю пять или шесть друзей, которые скажут, что за последние пару месяцев побывали у тебя в трусах.

— За всю свою жизнь у меня это было только с Эдди и тобой!

— В суде твое слово будет столь же весомым; что и их.

— Они солгут под присягой, а это преступление.

— У меня хорошие друзья, которые сделают все, чтобы защитить меня.

— Даже уничтожив мою репутацию?

— Какую репутацию? — фыркнул он.

Эми стало дурно.

Безнадега. Не было способа заставить его поступить правильно. Она осталась одна.

— Отвези меня домой.

— С удовольствием.

Обратная дорога заняла полчаса. За это время они не перемолвились ни словом.

Дом Харперов находился на Кленовой аллее, в облюбованном средним классом районе, с ухоженными лужайками, аккуратно подстриженными кустами, гаражами на два автомобиля. Харперы жили в двухэтажном особняке, построенном в неоколониальном стиле, с белыми стенами и зелеными наличниками. В гостиной на первом этаже горел свет.