Измайлов Андрей - Время ненавидеть

То-то и оно.

Но если приходила Яна Ким в общежитие, значит, не пропала никуда. Воду мутил Наджаф, походя нагадить стремился тому, из-за кого вынужден покинуть хлебное место.

Однако не работает нынче Яна Ким в ресторане «Восток». В конце концов, свет клином на ней не сошелся. Да, «звезда»! Тем не менее – незаменимых у нас нет…

И блонда-зайчик, нимфоманка с фригидным взглядом, старается. Очень старается, очень. Теперь – ее звездный час! Если «звезды» зажигают, значит, это кому-то нужно?

Работай, зайчик, работай! Надо понравиться публике, надо угодить новому хозяину, надо доказать: я ничем не хуже, я даже лучше. Ну, не лучше, зато немножко по-другому.

Здесь, в «Востоке», теперь все немножко по-другому. В каждой избушке свои погремушки, У доброго человека Ложкина И. Д. вкус западника – долой азиатчину!

Что долой, то долой.

Настолько долой, что прежние хозяева положения нынче и на порог не допускаются. Они благообразны, европеизированы, при хороших костюмах и при хороших деньгах, но: МЕСТ НЕТ.

Так им всем дано понять и внушительно дано – те же бойцы, что громили кабак, нынче его берегут и порядок блюдут.

– Ты человек или кто?!

– Мест нет! Русским языком сказано! Понял, урюк?!

– Что, просто посмотреть тоже нельзя?!

– Мест нет.

И для Наджафа мест нет. Сколь бы ни жестикулировали, ни вращали глазами его джигиты-амбалы, – место Наджафа нынче отнюдь не в кабинетике «Востока», а разве что в машине через дорогу от «Востока». И просто посмотреть тоже нельзя…

… Хотя есть на что. «Звезда»! Была одна – теперь другая. А при Наджафе место ей было в кордебалете, да-а-а… Око за око. Разве не так? Только справедливо будет. Конечно, много чести для «звезды» – блонды быть целью. Но быть средством достижения цели – почему нет?

Не сразу, не здесь, не сейчас. Восток – дело тонкое. При всей легендарной вспыльчивости терпение не менее (более! более!) сказочное. Ведь если сразу-здесь-сейчас – свидетелей много. Да и соперник настороже – потери возможны большие, а приобретений никаких. Лучше не светиться пока.

Ибо сказано: только дурак мстит сразу, а трус никогда.

Танцуй, девочка, танцуй. Незаменимых нет. Ты тоже профессионалка, тоже «звезда».

Да, профессионалка – точно чувствует на себе взгляды публики: распаленные, нарочито равнодушные, приценивающиеся, пристальные. ОЧЕНЬ пристальные.

Мешает, мешает! Сбивает ее ЭТОТ взгляд. Чей? Не поймать – зал в сумерках, только эстрадка освещена, как… как в тире. Именно! Ощущала себя новая «звезда» под прицелом. Зайчик – под прицелом. Неуютно!

Наджаф ли сверлил глазами сквозь стены?

Бакс ли предупреждал взглядом?

Или… что?

И не пропало, а, наоборот, усилилось это ощущение, когда и программа кончилась, и переоделись все, и разошлись.

И новоявленный звездный зайчик – в гримерной. Больше никого. Не ночевать же тут! Надо идти, но боязно.

Но рано ли, поздно – надо. Бессмысленно порылась в ящиках стола – мазилки, пуховки. Бессмысленно уставилась в зеркало. Бессмысленно стукнула кулачком по колену.

А рядом – еще совсем недавно – вот тут сидела Ким. Яна. А теперь – нет.

Или – да?!

Глюки, глюки все! Нервы расшатались!

Может, и взгляд пристальный – глюки? Но она ведь чувствует, чувствует!

И на улице – тоже! Вот она идет и чувствует – в спину пронзающий взгляд. Хорошо – не нож!

Ближе, ближе! Джигиты Наджафа? Бывшего хозяина?

Не оборачиваться! Пока не видишь никого – никого и нет. Шаг прибавить, даже на бег перейти. Быстрей, быстрей! Там, следом за ней… кто-то есть! Догоняет, догоняет!

Такси! Та-акси!!!

Юркнула внутрь, заперлась. Оглянулась: пусто позади.

– К Теремку! Что, не понял?! К тюрьме, к тюрьме!

– У-у! Пять штук!

– Да, да!

Только бы побыстрей. Позади-то пусто, но чувство такое, что… не пусто! Этакий невидимка с пристальным взглядом – сначала следом шел, теперь вокруг машины кружит.

– Ну, поехали, ну!!!

Поехали. С ветерком, с музычкой «Европа плю-у- у-ус»!

Путь неблизкий. И скорость приличная. А нет-нет, да и оглянется пассажирка – нервы сдают, глюк: не отстает невидимка, не теряет из виду машину, чуть ли не глазами встречается, стоит пассажирке оглянуться. Только все же пусто, нет никого позади.

А впереди – тюрьма. Ей, пассажирке, – не в тюрьму, ей – напротив, через дорогу. Окна в окна. Символично. А скорее всего, нормальный градостроительный идиотизм. Так и живем. Вы видите, товарищи, что вас ожидает, если нарушите Закон?! Видите, граждане, чего вы лишились, нарушив Закон?! Даже не ирония, но сарказм судьбы. Анекдотная древность: «Такого-то помнишь? Он еще напротив тюрьмы жил. Так он теперь напротив своего дома живет».