Измайлов Андрей: Белый ферзь

ВОПРОС: Но почему сразу запрет? Можно ведь было попытаться оседлать движение и даже возглавить его, как это случалось не раз и не два.

ОТВЕТ: Каждый пояс нужно было заработать – не по протекции, не по звонку сверху, не по взятке, не по должности. Прежде всего – что ты реально можешь? Иди бей доски, колоти кирпичи, отжимайся, показывай ката, спаррингуй. Получилось? Получи. Пояс… Попробуй оседлай на фу-фу. Да и спорткомитеты заволновались – ведь начался массовый отток из традиционных видов: из баскетбола, из борьбы и так далее. Да и компетентные органы прикинули: что получается?! Раньше только они владели секретами, а теперь все и каждый?! Весомая гирька, перевесившая в сторону запрета: будут милиционеров бить, распояшутся. Запретить, запретить!

ВОПРОС: то есть придушили в зародыше… ответ: Я бы не сказал. К тому времени мы уже крепко стояли на ногах. Клуб «Фрунзинец» на Маяковке, за аргентинским посольством, – там у первого нашего академиста каратэ, у Коршнина Алексея Борисыча, работа была поставлена еще как! Михаил Крысин тогда же взошел и утвердился. Превосходная питерская школа уже существовала – им не кто иной, но аж Романов благоволил, был такой… член… Великолепная школа в Белоруссии, где сразу несколько лидеров было – они меж собой нашли консенсус. Рига, Таллинн, Молдавия, Грузия… И вдруг – закон о запрете. Что стало с людьми? Наиболее авторитетные больше всех и пострадали. Тот же Коршнин, к слову. Кто сел по инсценированному-инспирированному делу, кто затих.

ВОПРОС: По поводу «затих» – это вряд ли. Невзирая на запрет, как раз в те злополучные годы только и было слышно о тайных школах и великих сэнсеях.

ОТВЕТ: Именно! Власти похватали как раз тех, кто что-то из себя представлял. А приготовишки или даже недоприготовишки расползлись по подвалам, наплели вокруг себя кучу небылиц: мы самые великие, самые могучие! Анекдотичные случаи… Человек выходит с высоким поясом. Где получил? А вы знаете, один японец, кореец, таиландец был проездом в Москве на денек, посмотрел на меня и там же в подвале вручил пояс: «Ты достоин!». Но показать ничего не могу, а то убьют. Вот- вот! Когда нечего показать, делают вид, что есть что скрывать. Ну хоть малость самую продемонстрируй! Ладно, уговорили… Йия!.. Что – йия?! Головка от руля! Это – стиль?! Это закрытый стиль! Это я ногой специально дрыгаю не так, как вы где-то видели, это специально. Никому не говорите! Тайна сия велика есть… Полная ахинея! М-да. Но при отсутствии достоверной информации люди начинали верить. Никто ведь не публиковал в газетах – ни слова о каратэ. А если нет открытости, возникает теневая сторона. Нет официальных полномочий присваивать даны, начинается неправомочное присвоение: «Ты парень ничё. Хочешь дан? – Давай! – Ну, заплати и отвали!». И это продолжается.

Сейчас в каждом ЖЭКе в Москве – своя тайная школа, свои великие секреты. Хотя секрета особого нет. Секрет – в трудолюбии и в первоисточнике знаний.

ВОПРОС: Итак, запрет. Кто сел, кто притих. Но кто-то и продолжал. Юрий Дмитриевич Колчин, надо понимать, продолжал. Не в подвале же. Не в спортзале с закрашенными окнами. А как же с законопослушностью?

ОТВЕТ: Мне было проще, я никогда не таился. Когда я незадолго до запрета стал чемпионом Москвы и тренировался в Центральной школе, от одного из управлений внутренних дел пришло официальное письмо с просьбой дать им инструктора для спецподготовки их контингента. Поскольку я был один из… хм… именитых, то и стал тренировать. Единственное, договорились, мол, небольшая группа моих учеников будет работать вместе со мной. Ладно. Всех учеников провели как нештатных сотрудников по данному управлению. Корысть моя была вот в чем: тренировать тех, кто в дальнейшем будет развивать каратэ. Я был уверен… и ученикам говорил: «Не может быть, чтобы запрет сохранился надолго. Нельзя перекорежить цивилизацию». Да хотя бы на опыте Окинавы, где одно время существовал ката- на-гари, то есть запрещение ношения оружия, применения боевых приемов. Но потом-то все встало на свои места… Так что для возможности часа тренировок с учениками я должен был восемь часов отдать спецконтингенту. вопрос: Но и спецы – тоже ученики, не так ли? ответ: Конечно. Могу сказать, что два моих ученика еще в застой получили ордена Красной Звезды – за боевое задержание. С применением моих приемов. Один – на посту ГАИ. Зима, тулуп, mo-сё, пока оружие вытащишь… Короче, задержал не вынимая оружия. А второй снял невменяемого стрелка, запершегося в квартире и шмалявшего из ружья по прохожим – это на проспекте Мира было… Да, так вот мой ворвался в комнату первым, а этот придурок бабах – полный заряд в грудь. Хорошо, что – бронежилет. Но все равно сильный отек легкого и впоследствии месяц в госпитале МВД. Но мой, будучи уже в состоянии «грога», послал паразита в нокаут и сам отключился… Еще один из моих получил Героя в Афганистане – отбился от душманов, взявших в кольцо. Все магазины у него кончились, голыми руками отбился. А еще один из моих, тоже «афганец», признавался: сколько раз спасало – даже не приемы как таковые, а чувство боевой ситуации. вопрос: И не было (и нет) среди воспитанников Юрия Дмитриевича Колчина такого, кто позарился бы на большую деньгу и ушел в криминал?