Измайлов Андрей - Белый ферзь

Идиотская ситуация, конечно! Однако, надо отдать должное Валентину Палычу, он с честью из нее вышел.

Потом? То-то и оно, что потом. Похищенные раритеты обнаружены буквально на другой день. Фигура Кублановского проявляется буквально тогда же. Фигура, которую самое время смахнуть с доски. Иначе вся партия через год где-то будет проиграна. Такой удачный дебют! Такие изящные маневры! И вдруг – проиграть. Идиотизм!

Вы не поймете сути идиотизма, пока не пройдете через него, но, пройдя, вы имеете право сказать себе: «Черт возьми! А вот теперь я это использую!».

Валентин Палыч Дробязго, возможно, именно так, слово в слово, и сказал себе: «Черт возьми! А вот теперь я это использую!». Он ведь махапуруша. Да что там! Он – сам Падмасамбхава! Он политик. Он добра желает и наперед видит: все причиненные ущербы – ничто по сравнению с благодатью, ждущей в конце пути. Даже если я у вас вытащил кошелек, не кричите «Держи вора!». Я не вор, я ваш благодетель. Не вытащи я кошелек, вы бы сейчас пошли в кабак, деньги бы пропили, будто Пурим на дворе, а после споткнулись бы и – под трамвай. Я наперед знаю. О, Падмасамбхава, о!

Когда зять возвращается из Токио? Через неделю? О, у нас куча времени!

Ощутить себя в идиотском положении – куда ни шло. Бывает. Даже полезно. Другое дело, когда тебя старательно, последовательно, настойчиво погружают в идиотское положение. Для твоего же блага. А шире – для блага Отечества, в том числе и сынов Отечества (например, Колчина), и дочерей Отечества (например, Инны), и… отцов Отечества (например, Вали Дробязго).

Дэ-Ло-Би-Цзи-Го. Пять иероглифов. «Хм! Верховная добродетель увядает, сходит на нет, и вульгарные фавориты, добравшись до уровня монарха, разбивают государство, правят». Какой нынче ранг-уровень у Вали Дробязго? Рекетмейстер? Только вот по поводу «верховной увядающей добродетели» – это не к нам, это, вполне возможно, к Древнему Китаю, но не к нам. Верховной добродетели у нас отродясь не было. Не увянет то, что и не расцвело, даже бутона не завязывалось. Увы.

Ничего-ничего! Все еще впереди! Еще наступит время. Конечно, это уже классика: на смену серым всегда приходят черные. Но это классика «белой» логики. А тут, у нас, логика «синяя». Да и в рамках «белой» – ту же классику можно перетолмачить как: на смену тусклым всегда приходят яркие! Нет?! Черный – он яркий. Не то что тусклый-серый… О, Падмасамбхава, о!

Кое-что, само собой, надо будет сделать…

Само собой ничего не делается. Камешек вытряхнуть? Ну тк! Привлечь-то некого! Даже наемного профессионала. Чтоб ни единой «стрелочки», указывающей…

Ну почему непременно наемного? А вот что касается профессионала, то… Ну есть такой. Привлечь его, правда, практически невозможно. Но вот если он сам, по каким-то своим мотивам… Нет, не по мотивам политики – он существует помимо нее. Но ведь ему и разъяснять мотивы не нужно – он ведь по каким-то своим мотивам. Разве что потом, после. Как-нибудь за чашечкой чая, за шахматной партейкой. По-родственному, по-свойски.

Родственник? Свой? О, Падмасамбхава, о! Родственником готов пожертвовать ради общей благодати! О!

Ни-ни! Разве Валя Дробязго затеял бы все, если бы у него закралась хотя бы тень сомнения: ЮК ошибется, ЮК проиграет?! Такие не проигрывают! Такие – Ко-Цин! Уничтожают врага и уходят чистыми. Валя Дробязго слишком хорошо относится к ЮК, чтобы подставить его под удар. Валя Дробязго слишком высокого мнения о профессионализме ЮК, чтобы допустить: у него не получится. Получится!

Валя Дробязго настолько уверен в ЮК, что с закрытыми глазами ему доверяет. Разве лишь в самом дебюте проследит: на правильный ли путь встал ЮК, верной ли дорогой собрался идти, указанной?

Да, верной, указанной. Судя по наблюдениям, «жучок» в квартире, «маячок» на машине, группа слежения. Верной-верной! В Питер. А там – пусть уж ЮК по собственному усмотрению, на свой страх и риск, по своим каким-то мотивам…

Мотив у ЮК свой. А на подпевку – кровь в подвале, дубленка в тахте, «женщ не я».

Валентин Палыч Дробязго – ни при чем. Он настолько ни при чем, что и самому ЮК, пожалуй, никогда ничего не скажет. Мол, знаешь ли, ЮК… видишь ли, Юра… Все – в твоих, в наших, в общих интересах. Он даже статью про «Зайчика» прочёл только потому, что референт положил ему на стол. О! Надо же! Как все удачно сложилось! И генерал Фима исчез сам по себе! Замечательный «Зайчик», никем не инспирированный! И ЮК, разумеется, ни при чем!..

А то, знаете ли, ЮК не потерпит, чтобы его поступками кто-то руководил, направлял, даже если он, ЮК, этого и не ощутил. Не ощутил ведь? И правильно! Потому что никто и не руководил, не управлял. Сам. Только сам.