Измайлов Андрей - Белый ферзь

А как она? А что с ней? Лозовских тоже ни разу про нее… То есть он КАК БЫ ее подразумевал: были вместе, возил специально. Но умалчивал. Тем самым неуклюже подготавливая плацдарм для маневра: если вдруг вопрос в лоб, то он: да я ведь об этом уже говорил!

Нич-чего подобного!

Ну ка-ак же! Когда про подвалы рассказывал.

А при чем тут подвалы?

Ну, Инна, наверное, вам рассказывала…

Нич-чего она мне не рассказала. (Она, да, нич-чего не рассказала, ибо ее уже нет. И не было, когда Колчин вернулся из Токио в Москву. Однако весьма важна тональность: «Нич-чего она мне не рассказала!». Мол, никого не касается, а конкретно Лозовских в конкретном данном случае – и подавно. Колчин ждет версии Лозовских, версии происшедшего с Инной в Санкт-Петербурге. После чего Колчин сравнит, если можно так выразиться, показания сторон… А то – подвалы, подвалы! Звучит, согласитесь, двусмысленно: мы с вашей женой проводили время в подвалах. Будто подростки, которым негде. Ах, вы там ИНАЧЕ проводили время? Иначе – это как?).

Видите ли…

Лозовских, мучимый острой никотинной недостаточностью, мусолил в руках пачку «Вайсроя»:

– Сигарету? – просительно предложил Лозовских и, опережая колчинское «Спасибо. Не курю!», выпалил – Только нам надо будет на лестницу. Спуститься. Здесь, сами понимаете… – обвел широким жестом стеллажи.

– Спасибо. Не курю! – отказал Колчин. И сам он не курит, и с Лозовских не станет спускаться по лестнице к месту для курения. Он здесь побудет. Но оставлять одного-постороннего в хранилище Святослав Михайлович не оставит. А значит – никакого перекура! Никотин успокаивает нервы? Нервы у Лозовских взвинчены. Сразу после внезапного нападения и внезапного освобождения не успел высмолить сигаретку, все спешил-спешил: очки, знаете ли, прозреть бы, знаете ли. Но и ронять себя в глазах Колчина, обнаруживая психоз, – старший научный сотрудник себе не позволит перед дундуком-сэнсеем. Он, Лозовских, тверд и выдержан – не сразу хвататься за дрожащую в пальцах сигаретку, но погодя.

– Очень неплохие сигареты, кстати… – сказал в пространство Лозовских. – Самые дешевые из американских, но самые приличные из дешевых. И натуральные, не «блэнд», из Кентукки. Наши и болгарские абсолютно невозможно курить, а «Мальборо»- оклад не позволяет. А эти почти ничем не отличаются от «Мальборо». Табак тот же. Разве что покрепче. Но как раз то и надо… – выпрашивая паузу не для того, чтобы собраться с духом и выложить все как есть, а чтобы действительно утолить никотинный голод. Впрочем, и чтобы собраться с духом.

– Спасибо. Не курю! – повторил непреклонно Колчин. – И вам не советую.

– Да сам знаю, – вздохнул Лозовских. – Представляете, по три пачки в сутки уходит. А здесь – нельзя. Так и прыгаешь весь день – из Фонда на лестницу. Только сосредоточишься над книгой и – за пачку. Помогает в работе. Но здесь – нельзя. И – на лестницу, стараясь удержать в голове. Но покуришь, возвращаешься, и оказывается – рассредоточился. А бросать или хотя бы ограничиться – безнадежно. Из колеи выбивает на месяц, не меньше. Видите ли, насилие над организмом, который привык ежедневно…

– Так что про подвалы? – мягко перебил Колчин. Не пущу на лестницу! Сиди, говори!

– Я и говорю: пытаться бросить безнадежно. Я потому и пошел тогда в Апрашку… Там дешевле почти на треть, а сколько мы получаем – вы представляете.

Нет, вы не представляете. Ну, сколько? Предположите.

– Вам одолжить? – намеренно оскорбил Колчин. – На сигареты. На три пачки.

Лозовских насупился. Изобразил: ах так? я тогда вообще могу ничего не говорить!

Отчего же? Говори. О том, что интересует Колчина. Оклад старшего научного сотрудника Колчина не интересует. Лучше – про подвалы. Это что же, те самые подвалы, которые то ли легенда, то ли быль? В Публичке? Где грудой – незнамо что?

Те самые…

Свободный доступ к святая святых питерского ИВАНа, к раритетам Тибетского фонда, сподвиг Колчина на вроде бы восхищенно-недоуменное: «У вас здесь – настолько… доступно!..» – «Видите ли, – усмехнулся с превосходством Лозовских, – вы просто с Львом Эдуардычем не сталкивались. Иначе дальше лестницы, дальше вахты не прошли бы. Это наш… цербер. Вам просто повезло, что вы со мной».

Инне в Публичной библиотеке тоже просто повезло, что она – с Лозовских. А то бы она, во-первых, ни за что не отыскала бы вход в подвалы-хранилища, во-вторых, ее ни за что туда не впустили бы.

Впрочем, категория везения, видите ли…